81 
Последним четвертым мужчиной, пожалуй, мог оказаться Огородников. В старом пиджаке и засаленной кепочке, надвинутой на глаза, небритый. Рост метр восемьдесят с небольшим. Повадками мужик напоминал неопытного вокзального воришку. Он явно волновался, суетливо переставлял с места на место потертый чемодан с железными углами, перехваченный брючным ремнем, чтобы не развалился. Вертел головой, будто шея была резиновая, и покусывал нижнюю губу.
Но из-за этой чертовой кепки, тень которая закрывала все лицо, и суетливых манер пассажира, никак не удавалось его толком разглядеть. Похож, но... Костян Огородников не стал бы так дергаться, двигать чемодан и вертеть башкой. Впрочем, не исключено, что эти суетливые манеры, костюм "под колхозника" – всего лишь ловкая маскировка предусмотрительного и очень ловкого бандита. Поди угадай Кота в этом субъекте. Мама родная не узнает.
Юрий Девяткин неторопливо прошелся вдоль перрона из конца в конец: со стороны он напоминал мужчину, встречающего из дальней поездки любимую женщину. В правой руке газета, свернутая в тонкую трубочку, в левой букетик садовых фиалок. Издали приглядываясь к суетливому пассажиру, Юрий как бы невзначай взял цветы и газету в одну руку, свободной правой рукой расстегнул две пуговицы светло-серого пиджака.
Запустив ладонь под пиджак, расстегнул подплечную кобуру и неторопливо двинулся в сторону объекта наблюдения. Пистолет на боевом взводе, остается выхватить его и на нажать на спусковой крючок. Все схвачено, отработано и просчитано. Девяткину на эту манипуляцию требуется ровно полторы секунды. Он никогда не поднимал руку до плеча, совмещая мушку с целиком, как учат в милицейских школах. Он стрелял от бедра навскидку, при этом не смотрел на оружие. Видел перед собой только цель. И бил наверняка, насмерть. С расстояния двадцати шагов не промахивался.
Когда до мужика оставалось метров двадцать по прямой, а это убойная дистанция, пистолет как бы сам собой выскочил из кобуры и лег в раскрытую ладонь. Юрий крепко обхватил рукоятку и, как всегда перед выстрелом, задержал дыхание. Он сбавил шаг, дожидаясь, когда человек повернется к нему лицом. Препятствий на пути нет. Как только Девяткин убедится, что перед ним именно Огородников, он сделает то, за чем сюда пришел. И не даст Коту ни единого шанса.
Юрий застыл на месте, мужик стоял к нему спиной и никак не хотел поворачиваться. Занятный тип. Такая жара, а у него под пиджаком еще и фуфайка, да и ботинки не по сезону. Какие-то полусапожки со стертыми задниками. Человек качнулся влево и вправо, затем резко развернулся на каблуках, встретился взглядом с Девяткиным.
Рука с пистолетом, скрытая полой пиджака, пошла вниз. Еще полсекунды – и точка. Тьфу, не он... Глаза другие и брови. Что-то общее есть, и все-таки это не Огородников.
Юрий выпустил воздух из груди, засунул пистолет на прежнее место и взглянул на часы. До прибытия поезда пять минут. Наверняка, Кот нарисуется в самую последнюю минуту, на черта ему торчать на раскаленном перроне. Он накачивается пивом в ближайшей забегаловке и в хрен не дует.
– Черт, – шепотом сказал Девяткин, – вот же невезуха.
Он зашагал в обратном направлении, перекладывая из руки в руку увядшие фиалки и газету, утешая себя мыслью, что Кот непременно нарисуется, сто процентов. Раз билет куплен, деваться этому хмырю просто некуда. Всего восемь минут, нет, уже шесть. Немного терпения, – это все, что сейчас требуется.
Когда Девяткин заметил идущего ему навстречу капитана Филиппова, внутри что-то оборвалось, ясно, случилось худшее из того, что могло произойти. Алексей шагал широко, оттесняя плечами пассажиров, попадавшихся на пути, физиономия мрачная и какая-то удивленная. Он остановился в шаге от Девяткина и развел руками: мол, вину сознаю и готов понести наказание.
– Четверть часа назад Огородников сдал билеты, – с убитым видом сказал он, – и скрылся.
– А почему я узнаю об этом последним? – со сдержанной яростью прошептал Юрий, хотя ему хотелось заорать во всю глотку. – Почему узнаю только сейчас?
– Минуту назад об этом мне доложил начальник линейного отделения милиции, – потупив взгляд, ответил Филиппов. – Вы же сами распорядились убрать всех милиционеров с территории вокзала.
– Повтори еще раз. Я ни хрена не понял.
– Огородников подошел к билетным кассам. Сдал билеты и ушел.
– Просто так взял и ушел? И куда же он ушел?
– Не могу знать.
81 
