Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
150 
На другой стороне улицы, прямо напротив офиса загорелась машина без номеров, принадлежащая какой-то девчонке. Эта девчонка своими истошными криками подняла на ноги весь квартал. На пожар сначала сбежались дети, за ними жители окрестных домов, приехали милиция и пожарные. Собралась большая толпа, шум, визг, эта девица надрывается. И, само собой, все охранники высыпали из конторы на улицу поглазеть на горящие «Жигули». Для маленького подмосковного городка пожар машины – большое событие. Этой неразберихой воспользовался Трегубович. Видимо, он оглушил Марьясова тяжелым предметом, затем отрубил его голову острым топором и незаметно удалился вместе со своей страшной ношей. Перестала кричать и затерялась в толпе хозяйка сгоревшей машины, девица лет двадцати пяти, блондинка в шерстяной куртке песочного цвета.
Первоначально возникла версия, что эта молодуха и Трегубович состояли в сговоре, а пожар в «Жигулях» – хитрый отвлекающий маневр. Но эту версию теперь не проверишь. Эксперты дали заключение, что номера на кузове и двигателе сгоревших «Жигулей» сбиты и восстановлению не подлежат. Таким образом, владельца машины установить не удалось. Девчонку в куртке песочного цвета не найти – это ясно, как божий день. А у мертвого Трегубовича не спросишь, как все происходило на самом деле. Будем считать, что Трегубовичу помогла не соучастница, случай помог.
На следующий день после того, как голова Марьясова была обнаружена в ячейке камеры хранения, Зыков выехал к вдове предпринимателя, беседовал с женщиной в её доме без малого четыре часа. Вдова дала ценные показания. Оказалось, Трегубович набрался наглости и предложил ей выкупить голову покойного супруга. Каков подонок. В практике Зыкова подобный случай – первый. Даже рассказов коллег о такой дикости слышать не доводилось. Женщина желала похоронить супруга по-человечески. Она, как ни странно, не стала обращаться в милицию, не надеясь на её помощь, а, поторговавшись, согласилась на условия убийцы собственного мужа. Она собиралась открыть банковский счет на предъявителя, перевести деньги. По-человечески женщину понять можно. А что ей было делать? Без головы Марьясова в могилу закапывать? Нет сомнений, Трегубович получил бы свои деньги.
Но не доехал блудный сын до старухи матери, до Ровно не доехал. Удача отвернулась от Трегубовича в самый последний момент, когда все самое трудное, самое страшное, было уже позади. Удача отвернулась в вокзальном зале ожидания, когда случайная попутчица заметила в его сумке пистолет. Но и тогда у Трегубовича ещё оставался шанс, если не на свободу, то уж на жизнь – точно. И опять вмешался недобрый для него случай. Лейтенант милиции Ложкин, контуженый лейтенант Ложкин, слишком неадекватно отреагировал на угрозы и оскорбления в свой адрес. Он сам пошел против закона и кончил все дело короткой автоматной очередью. Аминь. Зыков взял из стаканчика черный фломастер и поставил на чистом листе жирную точку.
Как водится, жизнь сама все расставила по местам, внесла поправки в планы и расчеты. Сломались все версии, выстроенные Зыковым. Тот же Росляков… Изначально было ошибкой подозревать парня в связях с преступниками. Чистоплюй, этот человек так уж устроен, что, убив даже муху, будет испытывать сомнения и душевные терзания: правильно ли я поступил. Корреспондент оказался в неудачное время не в том месте. Зыков раскрыл блокнот и против фамилии Росляков пометил: немедленно снять прослушивание телефона, отменить его допрос, назначенный на четверг.
Входная дверь скрипнула. Зыков поднял голову от бумаг. Шаркающей походкой в кабинет вошел старший следователь прокуратуры Чаусов, сдающий дела и со дня на ожидавший выхода на пенсию. Кивнув Зыкову, Чаусов устроился на стуле у окна, распечатал пачку папирос.
– Что, празднуешь победу? – Чаусов выпустил носом табачный дым. – Повезло тебе с этим Трегубовичем. Такой подарок, просто редкостный.
– Я знаю, с меня причитается, – ответил Зыков. – Прокурор приказал явиться в тринадцать часов. Поговорим с ним, затем я все закруглю с бумагами. Обещаю в пятницу поставить хорошую выпивку.
– Да уж, с тебя причитается, – кивнул Чаусов. – Я слышал разговор, за это дело тебе премию собираются выписать. В размере месячного оклада. Поздравляю.
– Спасибо, – улыбнулся Зыков. – Деньги сейчас нужны. Жена в Москву перебралась, просит обои в комнате переклеить.
– Переклеишь, – отмахнулся Чаусов. – Хочешь совет? Ты не спеши списывать это дело в архив. Поработай над ним капитально, обстоятельно.
150 
