Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
148 
Взяв за ориентир молодую березку, он отступил от дерева несколько шагов, саперной лопаткой с короткой ручкой выкопал неглубокую ямку, положил в неё контейнер с ампулой, притоптал землю, бросил сверху квадратик мокрого дерна и снова прошелся по нему ногами. Здесь, на этом месте, тот же Дэвис или кто другой по наводке Медникова легко обнаружит и заберет контейнер. Даже схемы чертить не придется, все можно объяснить на пальцах.
Прошагав ещё пару километров, Медников зашел в лес, стянул с себя верхнюю одежду, снятую с убитого, высокие ботинки, сырое белье. Раскрыв сумку, переоделся в черные джинсы, синюю куртку на синтепоне, твидовую кепку. Сумку и ненужное барахло оставил под трухлявой корягой. Он вышел на дорогу и поднял руку с оттопыренным вверх указательным пальцем, когда вдалеке показались контуры тяжелого грузовика, блеснули фары дальнего света. Сквозь пелену туч пробивался серый свет наступающего утра.
Заскрипели покрышки «КАМАЗа», Медников прыгнул на подножку, открыл дверцу. «Я не в Москву еду, в Мытищи», – сказал водитель, уставший от долгой дороги и от одиночества. «Тем лучше. Поедем в Мытищи», – ответил Медников, сев на сидение, захлопнул дверцу.
Покончив с едой, он вышел на улицу под моросящий дождь и, скрывшись в лабиринтах сретенских переулков, побрел вниз, к Цветному бульвару. Там, перед входом в Центральный рынок ровно в час дня должна остановить машина, темно зеленый «Ленд Ровер» с затемненными стеклами и дипломатическими номерами английского посольства. Тачка будет ждать десять минут, после чего уедет в не зависимости от того, сядет в неё Медников или нет. Место контакта выбрано не случайно, работники посольства частенько бывают на Центральном рынке, поэтому у службы наружного наблюдения ФСБ не должно возникнуть лишних вопросов.
Неторопливо шагая по кривому переулку, Медников перебирал глазами редких прохожих, попадавшихся навстречу. Согбенный старик, опираясь на палку, ковылял куда-то, глядя себе под ноги, на мокрую мостовую. Медников подумал, что жене наверняка уже сообщили о трагической гибели мужа. Интересно, как воспримет Люба это известие? Обрадуется? Загрустит? Застынет оцепенело, скрестив руки на груди, и выжмет из себя мутную слезинку? Кажется, она давно разучилась радоваться или грустить. Скорее всего, просто помянет покойного мужа недобрым словом, и точка. У Медникова есть две серьезные государственные награды, ордена, это не считая всяких там значков и юбилейных медалек. Но стоило повесить ему на грудь и третий орден за то, что он ухитрился прожить долгие годы с этой женщиной, испоганившей, превратившей в сумасшедший дом не только собственную жизнь, но и его, Медникова, существование. Но за такие подвиги орденов, к сожалению, не вешают.
Медников покосился на старый дом на левой стороне переулка, когда-то давно, ещё в студенческие годы, здесь на третьем этаже жил институтский приятель, пьяница и любитель девочек. Попойки в семнадцатой квартире Медников помнил до сих пор, хотя того приятеля, уже пять лет как нет в живых, а квартиру занимают чужие люди. Он посмотрел вперед и встретился взглядом с женщиной в черной шляпке и коричневом кожаном плаще. Ничего примечательно. Средних лет баба, мимо такой пройдешь, не оглянешься. Но сердце Медникова почему-то екнуло и провалилось.
Женщина шла на встречу и, не отводя глаз, смотрела в его лицо. Медников поравнялся с женщиной, пошел дальше. Но вдруг помимо воли замедлил шаг и оглянулся. Дама стояла на тротуаре и смотрела на Медникова. В её глазах застыл испуг. Даже не испуг, нет, животный дикий страх. Неожиданно дамочка сорвалась с места и, резво перебирая ногами, помчалась вверх по переулку, к Сретенке. Психопатка, постоянная пациентка Кащенко, клинический случай нервного расстройства, – решил Медников и ускорил шаг. Или перепутала его с кем-то? С каким-нибудь уркаганом, который на днях вырвал из рук сумочку, в которой лежала пудреница и проездной билет.
Странно. И откуда такой взгляд, дикий, испуганный? Чертовня какая-то. Никогда прежде незнакомые женщины не шарахались от него на улицах. Медников вышел на Цветной бульвар, пресек проезжую часть, прошел пару сотен метров между рядами мокрых пустых скамеек и, выбрав позицию наискосок от главного входа в Центральный рынок, остановился. Без четырех минут час. «Ленд Ровер» ещё не подъехал. Этих англичан когда-нибудь погубит их педантичность. Медников прикурил сигарету, шагнул к стволу старого тополя. Со стороны могло показаться, что приличный мужчина ждет кого-нибудь, возможно, ждет свою судьбу, длинноногую девушку в коротком меховом жакете и ажурных чулочках.
148 
