ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>

Угрозы любви

Ггероиня настолько тупая, иногда даже складывается впечатление, что она просто умственно отсталая Особенно,... >>>>>




  101  

* * *

Буряк появился в здании «Приюта» в два тридцать дня, в то время, когда Цыбульский как раз закончил обед и раздумывал, выпить ли ему пару пива прямо сейчас или отложить это дело до вечера. Когда охранник позвонил хозяину снизу и сказал, что явился тот самый вчерашний посетитель. Пан Цыбульский спустился вниз по широкой, застеленной ковровой дорожкой лестнице, чтобы лично встретить гостя и засвидетельствовать ему свое уважение. Беседу, как и вчера, начали в просторном, но темном кабинете управляющего на втором этаже. Ежи Цыбульский, строгий и торжественный в своем черном костюме и темно серой рубашке, напоминал скорбного священнослужителя, только что вернувшегося с похорон. Он говорил тихо, старался не смотреть в глаза собеседника. Бледное лицо, запавшие щеки, очки в металлической оправе создавали образ аскетичного, умеренного в желаниях человека, посвятившего свои скромные таланты служению Господу Богу и общечеловеческим ценностям. На самом деле, Цыбульский давно не заглядывал в Библию, никогда не забивал голову церковными догмами, а к общечеловеческим ценностям был, мягко говоря, равнодушен. – Мы рады любому пожертвованию, – говорил Цыбульский, расхаживая вдоль длинного стола, за которым сидел Буряк. – Тысяча долларов для нас – немалые деньги. Хотя ведущий немецкий журнал, который читает вся Европа, мог быть немного щедрее. Это так, между нами говоря.

– «Штерн» – это коммерческое предприятие, которое не часто занимается благотворительностью, – ответил Буряк. – Кавказским беженцам должны помогать…

Цыбульский поспешил закончить фразу за Буряка.

– Все благородные люди. И, конечно же, солидные европейские издания. Как вы заметили, я не выходец с Кавказа, а поляк, имеющий русские корни. Моя бабка эмигрировала из России в Европу еще году… Дай бог памяти… Впрочем, не важно. Главное, что нужды и чаяния горских народов не оставляют меня равнодушным. Я получаю здесь скромную зарплату, но моя жизнь наполнена смыслом. Я словно искупаю вину великодержавной России, которая обрушилась огнем и мечом на свободолюбивых горцев. Понимаете?

– О, да. Разумеется. Не знаю, как это правильно сказать по-польски. Большой русский медведь и маленький кусачий чеченский шакал. То есть волк… Слишком неравный поединок. Правильно, волк?

– Волк, не шакал, – подтвердил Цыбульский.

Буряк прекрасно понимал, куда клонит Цыбульский. Управляющий внаглую набивал цену за бесполезные фотографии, которые на самом, деле не стоят и десяти центов, а тут тысячи баксов мало.

– Тем не менее – благотворительность не наш профиль, – не сдался Буряк, который не хотел тратить казенные деньги на какого-то зализанного прощелыгу. – Если вас не устраивают мои условия… Что ж, мне придется поискать другие адреса.

Буряк поднялся со стула.

– Устраивают, – спохватился, умерил аппетит Цыбульский. – Вы можете начать съемку в любое время. Хоть сейчас.

Буряк улыбнулся, вытащил бумажник и отсчитал десять сотен. Цыбульский спрятал деньги в сейф и повел фотографа на экскурсию по зданию фонда. Начали со второго этажа. Наверху помещалась несколько комнат. На дверях таблички «Бухгалтерия», «Прием жалоб и заявлений», «Взаимные расчеты». Цыбульский объяснил гостю, что еще четыре года назад штат работников фонда достигал двадцати семи человек. Но теперь «Приют» влачит жалкое существование, число штатных сотрудников сократили до четырех человек. В одной из верхних комнат устроили что-то вроде музея. На одну стену повесили зеленое чеченское знамя, две другие стены занимали самодельные стенды с фотографиями, которые, по мысли самих создателей экспозиции, должны свидетельствовать о реальных злодеяниях, совершенных русскими войсками в Чечне. На фотографиях изуродованные трупы людей, лежащие в окопах, в квартирах, в чистом поле… Национальность погибших, время и место съемки, а также имена фотографов почему-то указаны не были.

– Впечатляет? – спросил Цыбульский.

Буряк пожал плечами.

– Впечатляет. Но выглядит сомнительно.

На первом этаже разместилась большая комната, заставленная стульями и креслами, напоминавшая вокзальный зал ожидания, кухня и несколько подсобных помещения.

* * *

Закончив осмотр первого этажа, спустились в подвал. Цыбульский показал гостю кинозал с простыней вместо экрана. И, наконец, провел Буряка в самое большое помещение, где с пола до потолка были навалены фанерные ящики и картонные коробки с поношенными вещами, негодными лекарствами и консервами с просроченным сроком годности. В подвале витал запах плесени и тлена.

  101