ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Леди туманов

Красивая сказка >>>>>

Черный маркиз

Симпатичный роман >>>>>

Креольская невеста

Этот же роман только что прочитала здесь под названием Пиратская принцесса >>>>>

Пиратская принцесса

Очень даже неплохо Нормальные герои: не какая-то полная дура- ггероиня и не супер-мачо ггерой >>>>>

Танцующая в ночи

Я поплакала над героями. Все , как в нашей жизни. Путаем любовь с собственными хотелками, путаем со слабостью... >>>>>




  40  

Андрей не отпустил: достали, блин! Сначала «вольво», теперь карманник! Не отпустил, наоборот, зафиксировал пальцы-кисть в болевом хвате. Нажать посильней – и «инструмент» испорчен, по крайней мере, на месяц. Вор стрельнул глазами, и два компаньона (ну конечно!) схватили Андрея под руки. Третьему было не дотянуться.

– Только вякни, мужик! – предупредил-прошипел один Ласковину в ухо, брызжа слюной.

Вякнул. Не Ласковин – «компаньон». Когда локоть Андрея погрузился сантиметров на десять в его висловатый живот. Негромко так вякнул и сразу посинел лицом. Больно! А ты как думал? Еще чуть-чуть поглубже – и вовсе бы отключился. Но посильней нежелательно. Возможен рвотный рефлекс. На голову Ласковину.

А теперь – второму. Каблуком по ноге, по самому кончику кроссовки. Ну, молодой человек! Разве можно ругаться в общественном месте?

И драться тем более. Кулаком – по почкам! Разве можно? Ах, я вас обидел? Тогда повторим. Тем же каблуком по тому же месту. А кожа у кроссовок тонкая!

Прикосновение острого металла к руке, поймавшей злонамеренные пальцы. Нехорошо, приятель!

Отдергивая руку, Ласковин «довел» прием и под хруст выворачиваемых суставов поймал вторую руку. Нет, не бритва – монетка. Но такой монеткой можно и сухожилия перерезать! Давай-ка еще похрустим! Нет, приятель, тебе не месяц теперь, а полный квартал без работы сидеть. Ага, остановка!

– Выходим, молодой человек?

– А как же!

Один вот уже сам выпал, а второй… застрял. Ну, если немного помочь? И третьему – тоже. Не видишь? Девушка выйти хочет!

– Ну зачем вы так грубо?

– Кто, я? Да разве это грубо? Да разве он обиделся? Верно, братан, ты не обиделся? Видите, девушка,– молчит! Обиделся – сказал бы. А он не говорит. (И почти не дышит, кстати. Но это пройдет.) Эй, парень, а ты разве не с ними? Видишь, я угадал! С тебя приз! Ну ладно, ладно, не загораживай проход!

Автобус тронулся. Четверка проводила его ненавидящими взглядами. А граждане пассажиры и не заметили ничего. Или не подали вида, что заметили. У таких кошельки вынимать – милое дело. Нас четверо. А вас? Сорок? Нет, дорогой. Ты – один!

А тебя не трогали – и припухни! Ласковина раньше тоже не трогали. А сейчас вот тронули. Может, от пачки баксов в кармане какие особенные флюиды исходят, притягательные? Хорошо хоть пулька та в бумажник не угодила. Бакс с дыркой ни в одном обменнике не возьмут. Даже за полцены. В Америку везти придется. А это далековато.

Андрей вышел на Среднеохтинском, купил три банана – есть хочется! Неудивительно: уже четыре часа.

Фирма, оказывается, называлась не «Шанкр», а «Шанкар». Нечто индусское, надо полагать?

Гашиш?

Пустынный проспект. Пара машин на крохотной автостоянке за квадратными колоннами. Андрей остановился неподалеку, не торопясь ел бананы. Неплохой сегодня день. В смысле погоды неплохой. Снега нет. Ветра нет. Морозец градусов пять. Милое дело. Стой себе, Ласковин, кушай банан, на девушек проходящих поглядывай, а если машина мимо проедет – личико скромно опускай. А то не ровен час окажется внутри кто-то знакомый.

Бананы кончились. Люди входили через стеклянные двери ТОО «Шанкар». И выходили. Разные люди. Но не те.

В пять пятнадцать Ласковин покинул пост и зашел в соседний подвальчик-кафе поесть. Потом подежурил еще полчаса. В шесть позвонил «разведчику» Феде. Узнал, что вооруженная кодла все еще на Мастерской, что снова приезжали менты, что грузовичок заезжал трижды: увозили какие-то ящики. Фирменные. Выслушал предложение бросить с крыши гранату в заветный дворик. Он, Федя, берется бросить.

– Нет у меня гранаты,– огорчил его Ласковин.– И учти, крыша – только для наблюдений. Информация сейчас – всё, сам знаешь!

– А как же! – согласился «разведчик».

– Ну, тогда спасибо. До завтра.

«Надо прикид поискать,– подумал Ласковин.– Нейтральный какой-нибудь, незаметный».

Он вспомнил: когда шел по Пороховской, видел разложенные на пленке кучи гуманитарки. Поискать что-нибудь подходящее…

Он опоздал. Тряпье уже увезли. То же, что в киосках, не годилось. Слишком новое.

Восемнадцать тридцать семь. «Самое время навестить базу на Разъезжей»,– подумал Ласковин.

К тому же он замерз. Это был скверный признак: раньше к холоду был почти невосприимчив.

«Не махнуть ли на Кипр? – пошутил он сам с собой.– Денег хватит, а на Кипре тепло. И яблоки… И „новые русские“… Прекрасная возможность пообщаться со знакомыми на нейтральной, так сказать, территории».

  40