88 
В нерешительности Розов помялся у стойки. Оглядевшись по сторонам, только сейчас он заметил худенького, совсем молодого человека в черной служебной форме неизвестного образца с накладными карманами на груди, подпоясанного офицерским ремнем и в черном же берете, косо сидящим на голове. Молодой человек, развалившись на стуле, закинул ногу на ногу, поглядывал то на носок высокого ботинка, то на посетителя. Перехватив вопросительный взгляд Розова, парень спросил, к кому тот пришел.
– Я в прошлом году ногу сломал в голени, – Розов направил указательный палец на кафельный пол, выставил вперед правую якобы сломанную в прошлом году ногу. – Вот договорился с врачом Петрушиным из травматологического отделения о консультации.
– Как ваша фамилия и имя отчество? – парень, вооружившись ручкой, раскрыл перед собой на тумбочке замусоленную тетрадь.
– Фамилия-то? – переспросил Розов, отметив про себя, что телефона рядом с парнем нет, а значит, позвонить наверх врачу Петрушину и проверить слова посетителя о сломанной ноге и назначенной консультации не представляется возможным. – Фамилия моя Елизаров, – сказал Розов. – Константин Александрович Елизаров.
– Известная фамилия, – кивнул охранник, делая запись в журнале. Видимо, парень истомился на этом стуле за утро, хотел хоть с кем-то переброситься словом. – Вы случайно не родственник того самого Елизарова? Ну, который ортопедический аппарат придумал?
– Меня многие об этом спрашивают, – загадочно улыбнулся Розов, положил пластиковый пакет на стойку и расстегнул пальто. – Вообще-то родственник, но дальний. Можно сказать, седьмая вода на киселе. Я знаменитого родственника всего и видел-то пару раз.
Розов передал пальто оставивший свой чай гардеробщице, мучительно вспоминая, в какие годы жил и когда скончался знаменитый врач, фамилия которого так неожиданно всплыла в памяти, скончался ли он вообще или здравствует по сей день.
– Да, пару раз только и видел его, но помню хорошо, хотя сам был тогда ещё в юношеском возрасте, точнее в младенческом, – повторил Розов, решив для себя, что врач Елизаров, скорее всего давно скончался. – Травматология на третьем этаже? – спросил он охранника и подумал, что человек, лежавший здесь со сломанной ногой, наверняка такого вопроса не задал бы.
– На третьем, – охранник закрыл журнал, сунул ручку в нагрудный карман. – Совсем память ослабла. Розов, прижал руку к голове, другой принял у гардеробщицы номерок. Старуха зевнула и вернулась к остывающему на подоконнике чаю.
– Жизнь такая, – философски заметил охранник, отвечая то ли на реплику Розова, то ли на свои невеселые мысли.
Опустив номерок в брючный карман, и взяв со стойки пакет, Розов прошел к лестнице, пообещав меланхоличному юноше быстро вернуться. Нажав кнопку вызова лифта, Розов вместо шума спускающейся кабины услышал звонок, раздавшийся откуда-то из глубины шахты.
– Тьфу, – выдохнул Розов.
Он начал подниматься по лестнице медленным шагом. На площадке между вторым и третьим этажом остановился, убедившись, что рядом никого, раскрыл пакет, вытащил из него белый халат и натянул его на себя поверх черного свитера. Розов машинально заглянул в пакет, словно хотел проверить, не потерял ли по дороге мандарины, кулек с конфетами, несколько пачек импортных сигарет. Убедившись, что мандарины в сохранности, он одернул халат и повел плечами, отметив, что халат тесноват в плечах, короток, даже бедер не прикрывает, и к тому же мятый. Ничего, присматриваться никто не станет, а человек в халате почему-то всегда вызывает доверие, – успокоил себя Розов. Поднявшись на один лестничный пролет, он ступил в длинный темноватый коридор травматологического отделения, отметив про себя, что столик дежурной сестры пуст.
В коридоре никого, лишь одинокая фигура на костылях удалялась от Розова, видимо, в сторону курилки. Палата номер триста десять оказалась второй по ходу от лестничной клетки. Для приличия, постучавшись костяшками пальцев в притолоку, Розов ещё раз осмотрел пустой коридор, переступил порог палаты и закрыл за собой дверь.
* * *
Несколько пар глаз уставилось на неурочного посетителя. Один из больных, дотянувшись рукой до тумбочки, убавил громкость радиоприемника. Розов молча осмотрел одну за другой шесть коек, показалось, он ошибся, попал совсем в другую палату, а брата здесь нет.
– Здравствуйте, – наконец сказал Розов только для того, чтобы вообще что-то сказать.
88 
