Последние отзывы

  56  

Встав с постели, она торопливо подняла сброшенное на пол платье и прикрылась им.

— Признаться, я удивилась, — заметила она, стараясь не обращать внимания на свою наготу. — Ты совершенно непредсказуем.

Он шагнул к ней и положил ладони на ее обнаженные плечи.

— Ты тоже. Никогда бы не подумал, что в постели с девственницей можно испытать такое удовольствие. — Он забрал у Лотти платье, уронил его на пол и прижал ее к своему телу под бархатным халатом. От ласкового и чувственного прикосновения ворсистой ткани кожа Лотти порозовела. — Может, потому, что ты моя, — добавил он, восхищенно проводя ладонью по ее округлой груди. — До сих пор мне никто не принадлежал.

Лотти криво усмехнулась:

— Ты говоришь обо мне словно о только что купленной кобыле.

— Кобыла обошлась бы дешевле, — с улыбкой поправил он, и Лотти притворно изобразила вспышку ярости, заколотила его по груди кулаками.

Ник поймал ее руки, осторожно завернул за спину Лотти и снова прижал ее к себе.

— Побереги силы, — посоветовал он с улыбкой, потом отпустил ее руки и уверенным жестом погладил ягодицы. — Тебе, наверное, до сих пор больно. Я приготовлю тебе горячую ванну, а потом мы перекусим.

Горячая ванна была бы очень кстати, подумала Лотти. А еще ей совсем не хотелось опять затягиваться в корсет и одеваться к ужину.

— Приказать принести сюда поднос с ужином? — спросил Ник.

— Да, пожалуйста, — живо откликнулась Лотти и вопросительно уставилась на него:

— Как ты это делаешь? Ты умеешь читать чужие мысли?

— Все они написаны у тебя на лбу. — Ник скинул с плеч нагревшийся халат и укутал в него Лотти.

— Знаешь, мне приносили поднос в спальню только однажды, когда я заболела, — призналась Лотти, пока он завязывал пояс халата. — И это было давным-давно, в детстве.

Ник наклонился к ее уху:

— Моя страстная новобрачная, скоро я докажу вам, что спальня — самое подходящее место для ужина.

* * *

Он выкупал ее сам, встав возле ванны на колени и засучив рукава халата выше локтей. Полузакрыв глаза, Лотти блуждала взглядом по загорелой колонне его шеи, по темным волосам на груди, между полами халата. Он буквально излучал мужественность, а прикасался к ней с обезоруживающей нежностью. Над водой поднимался пар, в ванной было жарко. Лотти казалось, что ее окутывает тепло и чувственность его сильных намыленных рук, скользящих по ее телу.

— Здесь больно? — спросил он, осторожно дотрагиваясь до припухшего входа в ее пещерку.

— Немножко. — Она положила голову на полированный деревянный бортик фарфоровой ванны.

Ник произвел какие-то манипуляции пальцами, словно надеялся исцелить ее прикосновениями.

— Я старался быть нежным…

— И был, — подтвердила она, невольно разводя ноги в стороны.

Опустив густые ресницы, Ник засмотрелся на ее тело под водой. Его лицо стало серьезным, и Лотти залюбовалась его профилем — чеканным, будто отлитым в бронзе. Край закатанного рукава угодил в воду, бархат мгновенно промок.

— Больше я никогда не причиню тебе боли, клянусь тебе.

У Лотти перехватило дыхание, когда он развел нежные складки между ее бедрами и исследовал то, что они скрывали. Лотти невольно приподнялась, поискав руками опору на скользких стенках ванны. Ник бережно поддержал ее сзади, обняв за плечи.

— Ложись, — шепотом попросил он, — разреши порадовать тебя.

Нет уж, мысленно откликнулась Лотти, только не в фарфоровой ванне. Но в руках Ника она расслабилась и открылась ему. Легко придерживая его за запястье, она чувствовала его большой палец у своего лона; затем он коснулся шелковистых губ легко и дразняще. Настойчиво, но бережно он опять раздвинул складки, задел средним пальцем розовый бугорок. И улыбнулся, увидев, как румянец заливает ее лицо и грудь.

— Китайцы называют эти ласки «террасой, усыпанной драгоценностями», — шепнул он и осторожно ввел в нее палец, продвинувшись внутрь всего на дюйм и описывая круги. — А это «струны лютни»… а вот это… — и он дотянулся до самых глубин ее пещеры, — «сердце цветка». Так тебе не больно?

— Нет, — выдохнула она.

Он продолжал говорить, задевая губами ее ухо:

— В следующий раз, когда мы ляжем вместе, я покажу тебе позу «крадущиеся тигры». Я войду в тебя сзади и проникну как можно глубже… и буду касаться «сердца цветка» вновь и вновь… — Он втянул в рот мочку ее уха, осторожно прикусил ее. Наслаждение волной прошло по телу Лотти. Она стала невесомой и куда-то поплыла, но сильные смуглые руки надежно держали ее.

  56