Особенно,... 
37 
— Превосходно! Значит, скоро у нас будет еще больше подобных донесений о передвижениях наших гостей!
Князь с отвращением перелистал еще несколько страниц: «Император России вышел в 7 часов вечера со своим адъютантом. Предполагается, что он отправился с визитами. Каждое утро ему доставляют лед для умывания лица. В десять вечера он покинул Хофбург через запасную дверь и поехал во дворец графа Разумовского. Вошел он в него через потайную дверь».
Меттерних посмотрел на барона.
— Зачем он поехал туда?
— Не имею представления. Он часто бывает у своего посла, в этом нет ничего необычного.
— Один? Через запасную дверь? — Князь задумался.
— Я все узнаю, — пообещал барон.
Он выглядел угрюмым и обиженным; презрительное отношение князя к его докладам задело его. И вдруг он оживился:
— Кто-то еще приезжал вчера к Разумовскому… Дайте вспомнить… Да, это была графиня Ванда Шонберн, которая только появилась в Вене. Кажется, я еще не докладывал вам о ней. На прошедшем маскараде она танцевала с царем, и, говорят, Александр уделил ей особое внимание.
— Так… — Князь улыбнулся.
— Где-то есть донесение о ней, — продолжал барон, перелистывая бумаги. — Она остановилась у баронессы Валузен. Никто не предупреждал о ее приезде, но баронесса повсюду сопровождает ее и представляет как дочь своей давней подруги.
Барон достал один из листков досье и положил на письменный стол.
— Вот, пожалуйста… Графиня Ванда Шонберн приехала во дворец графа Разумовского около десяти часов вечера. Пробыла там три четверти часа и отправилась в замок баронессы Валузен, — доложил барон и вдруг заметил: — Время совпадает.
— Да, действительно. — Князь сделал вид, что удивился.
— Вас это не интересует?
— Пожалуй, нет.
— Я доставлю донесения завтра, — вздохнул барон.
— Пожалуйста, только если они будут стоить этого. Вынужден напомнить вам, что я слишком занят, чтобы терять время на чепуху.
Барон Хагер собрал свои бумаги и откланялся. Меттерних подошел к окну и распахнул его: казалось, он хотел проветрить комнату после посещения барона.
Князь даже не скрывал своего отвращения к Хагеру. Прекрасно зная, что его информация бывает иногда полезной и своевременной, он не мог изменить себя. Ему казалось, что сама работа барона — вынюхивать чужие секреты — наложила отпечаток на его внешность, и один вид его вызывал в нем раздражение.
Все еще стоя у окна, он почувствовал движение за спиной. В комнату вошел слуга с золотым подносом, на котором лежала записка. Всего несколько слов: «Пожалуйста, я должна увидеть вас!»
Князь послал за своим доверенным секретарем, дал ему указания и, подойдя к камину, швырнул записку в огонь. Некоторое время он смотрел на пламя, чтобы убедиться, что от бумаги не осталось и следа.
У него не было другого выхода. Хотелось бы надеяться, что хоть в собственном доме он обезопасил себя от Хагера, однако такой уверенности у князя не было. Даже если император и не давал указаний следить за своим министром, барон будет делать это по собственной инициативе и не упустит случая пополнить свое досье.
Князь также знал и то, что не устраивает барона больше всего — его неинформированность о тайных заседаниях конгресса.
Когда записка сгорела дотла, князь приказал подать лошадь.
День был прекрасный. Яркое солнце и холодный ветер оживляли лица прохожих, заполнивших улицы столицы.
Меттерниха сопровождал только грум, который служил у него всю жизнь и которому князь доверял, как самому себе.
Лошади бежали резво, и вскоре всадники уже не слышали городского шума. Они ехали по пустынным дорожкам зимнего леса. Опавшие листья, как ковер, заглушали стук копыт. Голые ветви потрескивали на морозе. Совсем иные звуки раздаются здесь с весны до осени. Венский лес — место любви, свиданий, встреч и расставаний, он дарит счастье!
Сегодня здесь не было ни души. Наконец они подъехали к маленькой часовне в глубине леса, почти незаметной из-за деревьев, и увидели человека, державшего лошадь за поводья. Князь узнал его.
— Как здоровье, Иосиф?
— Прекрасно. Спасибо, ваше высочество.
— Вы уже служите у баронессы, как я велел?
— Да, ваше высочество. Меня наняли конюхом, а брата — лакеем.
— Отлично. Ваша служба будет оценена по достоинству.
Князь спешился и, оставив лошадь своему слуге, направился по усыпанной листьями тропинке к часовне. Как он и предполагал, Ванда уже ждала его. Она была очаровательна в бархатном зеленом костюме для верховой езды. Увидев князя, она поспешила навстречу.
37 
