Особенно,... 
39 
Ванда вновь вздохнула.
— Мне хочется, чтобы вы узнали его таким, каким его знаю я.
— Боюсь, что я едва ли буду ему сочувствовать, — улыбнулся князь. Какое-то мгновение он колебался, затем добавил: — Должен еще кое-что вам сказать. Что касается конгресса — мы в тупике. Работа началась в сентябре, и за четыре месяца — почти никаких результатов. Я ломаю голову над тем, какой шаг предпринять, поэтому и прошу вашей помощи, Ванда. Мне необходимо знать намерения Александра: будет ли он по-прежнему непреклонен в отношении Польши или это просто грандиозный блеф. Вы ведь поможете мне?
Как и любая женщина, Ванда была не в силах противиться страстной мольбе князя, его проникновенный голос вмиг развеял ее сомнения и колебания.
— Конечно! — порывисто воскликнула она. — Я обещаю вам.
Князь улыбался.
— Продолжайте вашу дружбу с царем. Постарайтесь узнать все, что можете, чаще беседуйте с ним! Он любит пооткровенничать на интересующие его темы.
Князь поднялся.
— Я даже не мог предположить, что вам удастся так много сделать! Надеюсь, вам нравится в Вене. Судя по разговорам, все восхищаются вами, и в этом, конечно, нет ничего удивительного: вы так хороши! Наверняка мужчины уже много раз говорили вам об этом.
— О, у меня не остается времени слушать их.
— Не могу поверить в это, Ванда. Все женщины так любят комплименты и разговоры о любви! Но позвольте предупредить вас — будьте осмотрительны, выбирая поклонников.
Ванда покраснела, чем озадачила князя.
— Уже кто-то занял ваше сердце? — удивился он. — Нет, нет, все это неважно, — запротестовала девушка.
— Я рад, — серьезно сказал он, — вы так нужны мне сейчас. Не хотелось бы отдавать вас другому.
— Я не влюблюсь, — ответила Ванда, и князю показалось, что обещание она дает скорее себе, чем ему.
— Если приходит любовь, от нее нет спасения, — задумчиво произнес князь, уже не думая о Ванде.
— Но… если влюбляешься в того, кого не имеешь права любить?!
— Все равно это любовь… — Словно очнувшись, он повернулся к девушке: — Надеюсь, вы не натворите глупостей. Мне бы хотелось, чтобы ваш избранник был достойным человеком и супругом, и тогда я благословлю вас от всего сердца.
— Надеюсь, что так и будет!
— Именно так, я уверен в этом. Но сейчас ваша главная задача — Александр. Он едва ли сможет покорить ваше сердце. Говорят, еще десяток лет назад он был весьма привлекателен. Но прошли годы, он постарел и стал еще более тщеславен и, по-моему, потерял все свое былое очарование. Пожалуй, это и к лучшему, а то я не был бы так спокоен за вас, моя девочка.
Ванда была уверена, что князю и в голову не может прийти мысль о ее любви к царю. Он со смехом относился к такой возможности, и она вынуждена была улыбаться в ответ. Говорить больше было не о чем, и князь заторопился в Вену.
— До свидания, моя девочка.
Он поднес ее руку к своим губам и повторил то, что ее однажды так вдохновило:
— Я горжусь вами!
Легко вскочив в седло, Клеменс Меттерних в сопровождении грума галопом направился к столице. И только тогда, когда он скрылся из виду, Ванда поняла, что она не получила ничего от этой встречи. Напротив, та ноша, которую он поручил ей, стала еще тяжелее.
Князь Меттерних, приближаясь к Вене, испытывал большое облегчение. Ванда была умницей, что ж, это неудивительно, имея такого отца. И настолько хороша, что в нее с одинаковым успехом мог влюбиться и император, и обыкновенный человек. Царя, несомненно, привлекала ее душевная чистота. Александр — идеалист, его тянет к невинному и чистому созданию, тогда как более искушенная женщина может оставить его равнодушным.
Трудно сказать, чем все это кончится, но Клеменс знал, какую значительную роль может сыграть умная женщина в дипломатии. А если дело касается Александра, необходимо испробовать все, даже малейшие возможности.
Князь был так поглощен своими мыслями, что не заметил, кто проехал мимо него. Но тут всадница обернулась, и он чуть не задохнулся от волнения:
— Графиня Юлия!
— Добрый день, ваше высочество. Думала, что я единственная, кто нарушил эту сказку леса сегодня.
— И я думал так о себе. — Он внимательно изучал графиню. Серый цвет шелковой амазонки оттенял глубину ее спокойных глаз; локоны выбивались из-под шляпы, украшенной голубым павлиньим пером.
Она совершала прогулку на большой вороной кобыле, великолепном животном, явно с примесью арабской крови. Слуга ее свекра в желто-серебристой ливрее следовал за ней.
39 
