Последние отзывы

  98  

Аманда и рада была продолжить нотацию хотя бы еще несколько минут, но их губы слились, и привычный солоновато-пряный аромат его кожи опять дразнил ее ноздри. Она стремительно выгнулась, сгорая от нетерпения. До чего же странно прижиматься голым телом к шелковистой ткани", она казалась себе куда более уязвимой и открытой, чем если бы он тоже был раздет. Тихий непонятный звук вырвался у нее. Она в беспамятстве цеплялась за его рубашку, жилет, пытаясь сдернуть их с его плеч.

– Нет, – прошептал Джек, припадая губами к ее ключице. – Опусти руки.

– Но я хочу раздеть тебя, – умоляла она. Джек поймал ее запястья и крепко прижал к перине.

Аманда закрыла глаза. Грудь ее неровно вздымалась. Его дыхание коснулось ее соска, как дуновение горячего воздуха пустыни, и она со стоном подалась вверх, ощутив восхитительное прикосновение его языка.

– Джек! – выдохнула она, потянувшись к его темной голове, но он снова силой опустил ее руки.

– Я велел тебе лежать спокойно, – пробормотал он ласкающим, как бархат, голосом. – Будь послушной девочкой, Аманда, и получишь все, что желаешь.

Сбитая с толку, воспламененная, она пыталась расслабиться под ним, хотя руки сжимались от усилия снова потянуться к нему.

Бормоча что-то бессвязное, он наклонился над ее грудями, целуя ложбинку между ними, нежные полушария; упругие сладостные вершинки. Ее соски мгновенно превратились в крошечные ноющие наконечники стрел, а кожа покрылась тонким слоем пота. Она ждала, ждала, ждала, пока его губы наконец не потянули за твердый кончик. Обжигающее наслаждение хлынуло на нее девятым валом, а лоно, казалось, набухло в жадной готовности к его вторжению.

Широкая ладонь легонько легла на ее живот, как раз над треугольником темных завитков. Она не могла заставить себя успокоиться и продолжала вращать бедрами, от Джек крепко нажал рукой, удерживая ее в; неподвижном; положении.

– Я приказал тебе не шевелиться, – скорее весело, чем грозно повторил он.

– Ничего не могу поделать, – охнула Аманда. Джек тихо рассмеялся. Его большой палец обвел ее пупок, возбуждая чувствительную кожу.

– Сделаешь, если захочешь, чтобы я продолжал.

– Да, – пробормотала она, забыв о гордости и достоинстве. – Только скорее, Джек.

Ее бесстыдные мольбы, казалось, восхищали его. Но из некоего извращенного упрямства он стал действовать еще медленнее, покрывая каждый клочок ее тела ленивыми поцелуями и легкими укусами.

Что-то легонько, словно ветер, коснулось гребешка ее волос. Боже, как она хочет ощутить эти пальцы внутри! Так сильно, что не в состоянии сдержать стона!

Его губы пробрались сквозь завитки, нашли её, и сильные, всасывающие движения рта заставили Аманду задохнуться. Восторг пронзил ее, ошеломляющий, исступленный, особенно когда он стал гладить влажную расщелину. Мокрый палец опускался низко, слишком низко, осторожно ныряя между ее ягодицами, таким образом, что Аманда поежилась от смущения.

– Нет, – ахнула она. – Нет, погоди…

Но его палец уже скользнул внутрь, в местечко столь странное и запретное, что Аманда на время лишилась способности соображать. Обжигающие ласки продолжались, и она попыталась оттолкнуть Джека, но тело почему-то трепетало и млело, а удовольствие окутывало ее тяжелым душным туманом. Она закричала, тонко, пронзительно, и стала метаться, изгибаясь, пока волна ощущений не схлынула, оставив после себя воспоминания о небывалом наслаждении.

И пока она еще дергалась в последних конвульсиях, Джек расстегнул брюки и вошел в нее быстро и резко. Аманда обхватила его ногами и стала целовать, пока он брал и владел ею. О, как она любила его жар и тяжесть в своем лоне, его нетерпение и стоны полностью удовлетворенного мужчины!

Несколько минут они лежали в объятиях друг друга. Ее обнаженные бедра прижимались к его, по-прежнему прикрытым одеждой. Аманда чувствовала себя столь усталой и . пресыщенной, что сомневалась, сможет ли вообще двинуться с места. Но все же положила руку на плоский живот мужа.

– Теперь можешь идти на работу, – выговорила она наконец.

Джек тихо рассмеялся и долго целовал ее, прежде чем встать.

* * *

Хотя настоящего образования он не получил, его природный ум и инстинкты неизменно поражали Аманду. Человека более заурядного столь обширный бизнес и деловые интересы попросту раздавили бы, и все же Джек со спокойной уверенностью правил своей империей. Казалось, его честолюбие и устремления не знают границ. Он часто делился планами с женой, открывая перед ней целый мир новых замыслов, о которых сама она даже не помышляла. К удивлению Аманды, Джек обсуждал с ней дела, словно она была не просто женой, а партнером на равных. Ни один человек не относился к ней с таким сочетанием уважения и терпимости. Он просил ее высказываться откровенно, не стеснялся возражать, когда считал нужным, и признавать свою не правоту. Он побуждал ее быть дерзкой и смелой, брал с собой повсюду: на спортивные состязания, в кабачки, научные выставки, даже на деловые совещания, где ее присутствие встречалось с откровенным изумлением. Хотя Джек наверняка понимал, что подобное поведение недопустимо в обществе, ему, похоже, было абсолютно все равно.

  98