98 
Девяткин мрачно покачал головой.
– Только трупы.
Из– за спины врача вышел парнишка санитар. От волнения он вжал голову в плечи и стал заикаться.
– Я только что вызвал нашу милицию, – отрапортовал санитар. – Они сказали, что приедут минут через двадцать. Или тридцать.
– Хорошо, – принял рапорт Девяткин и пожал санитару руку. – Молодец.
Затем Девяткин прошел сквозь толпу людей, крутанул турникет, распахнул дверь на улицу. Боков, опустив глаза, шагал следом. В дверях Девяткин обернулся и дал единственное и последнее указание.
– До приезда милиции ничего не трогать, – сказал он. – Ничего. И на этаж не подниматься.
– Слушаюсь – пискнул санитар. – А вы далеко?
– У меня срочные дела, – ответил Девяткин. – Будем держать контакт.
* * * *
Девяткин вышел на улицу. Несколько мелких групп людей, стоявших у подъезда под фонарем, сбились в одну большую кучу. Девяткин, чтобы успокоить публику, громко объявил, что милиция ожидается с минуты на минуту. Затем он дошагал до «Жигулей».
Переложил в спортивную сумку оружие, милицейское удостоверение в прозрачной пластиковой рубашке, паспорт Тимонина. Сбросив с себя мокрые штаны, куртку и майку, он порылся в сумке и не нашел ничего лучше рубашки с длинными рукавами и пляжных шортов с пальмой на заднем месте. И то ладно.
– Садись за руль, – переодеваясь, скомандовал Девяткин. – Живо.
Боков выполнил указание, завел двигатель. Девяткин, завершив туалет, занял переднее сидение и блаженно потянулся.
– Ну, трогай, – сказал он.
Боков неподдельно удивился.
– А разве вы не хотите дождаться милиции? Ну, дать показания?
– На хрен мне это надо? – вопросом ответил Девяткин. – У меня и так геморрой.
Машина проехала вахту, выкатилась с больничного двора. Темным окраинные улицы, казалось, таили в себе какую-то неосознанную человеком опасность. Чтобы не попасть колесом в открытый колодец или колдобину, Боков сбросил скорость до тридцати километров. На пару секунд фары вырвали из темноты спину шагающего по обочине человека.
Военный, офицер с портфелем в руке. Человек в форме не оглянулся на машину. Мелькнули звездочки на погонах, красный околышек фуражки. Боков не смог разглядеть лица офицера, но его фигура, его походка показались чем-то знакомыми. И, кажется, этот портфель Боков тоже где-то раньше видел.
Тимонин? Что-то есть в этом военном от Тимонина. Но это, разумеется, глупости, быть того не может. Даже теоретически. На ночной улочке незнакомого городка могут встретиться разве что привидения в офицерских кителях и погонах. Боков наморщил лоб, но в его тяжелой голове мысли путались, распадались на фрагменты, бессвязные слова.
Неплохо бы спросить у офицера дорогу. В впотьмах тут ни черта не разобрать. Но возвращаться не хотелось. Уже порядочно отъехали.
«Жигули» покатили дальше. Через минуту Боков забыл об офицере. Хотелось узнать подробности стрельбы, что произошла в четырнадцатой палате, в больничном коридоре. Он повернул голову, чтобы задать Девяткину вопрос, но тот уже сладко дремал в кресле, откинув голову назад и широко распахнув рот.
Когда Девяткин проснулся стояла глубокая ночь, до Москвы оставалось ещё километров сорок. Он сменил Бокова, сев за руль, но не проехал и двадцати километров, остановившись на стоянке возле трехэтажного новенького мотеля, казалось, на нем ещё не высохла краска. Зато Бокова, от переутомления так и не сумевшего заснуть, не пришлось будить.
– Вылезай, – сказал Девяткин. – Мы заночуем здесь.
– Здесь? – Боков выкатил глаза. – До Москвы два шага. Я домой хочу. У меня жена…
– Мы заночуем здесь, – повторил Девяткин. – Все объяснения – утром.
Боков покорно выполз из машины, взял сумку. Понурив голову, зашлепал следом за Девяткиным, тупо созерцая пальму на его шортах. Свеженькая бодрая кастелянша в белом фартучке оформила регистрацию.
Она была так любезна, что, не переставая улыбаться, сама провела гостей на третий этаж, в двухместный номер, выходящий окнами на противоположную от дороги сторону. Девяткин даже подумал, что девушка предложит ему свои услуги по другой, не гостиничной части, но был разочарован. Предложений интимного характера не последовало. Знакомство ограничилось чаевыми.
Девяткин запер сумку с оружием и документами в стенном шкафу, принял душ и хотел замочить в ванной спортивный костюм. Но подумал, что штаны ещё туда-сюда. Но грязную, окровавленную, с большой дыркой на правом кармане, куртку все равно не спасти. Бросил костюм в пластиковый пакет, а пакет опустил в мусорное ведро. Когда он вернулся в комнату, Боков уже спал, вздрагивая во сне.
98 
