2 
И вообще, он слишком красив, чтобы его можно было рассматривать в роли соседского мальчишки даже гипотетически. Поэтому тем более следует держаться от него подальше.
Мысленно чертыхнувшись, Пэтти спросила себя, что это на нее нашло. С какой стати она вздумала давать волю нервам?
— Что, больно? — обронил Брайан, все это время внимательно наблюдавший за сменой выражений на ее лице. В его голосе не было и намека на сочувствие.
Пэтти сверкнула глазами.
— А ты как думал? Разве можно с такой силой хватать девушек за руки!
— Что же остается делать, если девушки налетают как ураган!
При упоминании об урагане Пэтти помрачнела.
— Нечего языком молоть, никто не станет налетать.
— О, что-то ты совсем не в духе! — саркастически усмехнулся Брайан. — Часом руку я тебе не сломал? Мне вроде почудился хруст. У тебя такие тонкие запястья…
— Все цело, — буркнула она. — Это у тебя в голове хрустит.
— Что может хрустеть в голове?
Пэтти мрачно взглянула на него.
— Высохшие мозги!
Несколько мгновений оба смотрели друг на друга, затем Брайан негромко произнес:
— Последнее слово всегда должно остаться за тобой, верно?
В каком-то смысле это соответствовало правде, но не соглашаться же с этим красавцем!
— Послушай, почему бы тебе не оставить меня в покое, а? Ступай по своим делам… если они у тебя есть, и не мешай мне заниматься моими.
— Хм, по-моему, идея не очень удачная.
— А по мне, так лучше не придумаешь, — проворчала Пэтти.
Произнося эти слова, она отвернулась, поэтому не увидела, что Брайан двинулся к ней. И вздрогнула, когда он вновь взял ее за руки — сначала за одну, потом за другую. Но на этот раз его прикосновения были если не бережны, то очень осторожны.
— Ну-ка дай взглянуть.
Как ни странно, вполне возможно, что Брайан в самом деле беспокоился, не причинил ли Пэтти вреда. Впрочем, если даже так, то его волнение было обусловлено не сочувствием.
— Боишься, что подам на тебя в суд за причинение телесных повреждений? — усмехнулась она.
Бравада была нацелена прежде всего на саму Пэтти, потому что сейчас, когда боль прошла, на первый план выступили совсем другие ощущения. Те самые, которыми Пэтти была озадачена несколько минут назад. И в которых абсолютно не нуждалась.
Недоставало еще в довершение ко всему втюриться в красавца Брайана Кардигана!
Тем не менее, пока Брайан ощупывал запястья Пэтти, где-то в глубине ее желудка заклубилось нечто сладостно-томное, с трудом поддающееся определению.
В местах прикосновений Брайана кожу словно покалывало иголочками. Она вдруг стала чрезвычайно чувствительной. Да и сама Пэтти тоже. Пальцы Брайана скользили по запястьям, а откликалось все ее тело. Самым удивительным было то, что у Пэтти проснулось желание, прежде почти не доставлявшее хлопот.
Она и сама не знала, почему позволила Брайану ощупывать свои запястья. Давно следовало бы опустить руки, но Пэтти все стояла, словно заколдованная.
Наконец Брайан взглянул на нее. В его синих глазах сквозила насмешка.
— К счастью, ты не ошиблась, перелома нет. Но синяки наверняка останутся.
Пэтти отвела взгляд, одновременно высвобождая руки.
— Уж это верно…
Брайан даже бровью не повел.
— На твоем месте я бы отправился к бассейну минут на пять и погрузил руки в воду. Возможно, это помогло бы избежать появления следов на коже.
— Хорошо, — кивнула Пэтти. — Я так и сделаю… когда ты уйдешь.
Услышав это, Брайан на миг плотно сжал губы.
— Наш разговор еще не окончен. Поэтому я останусь здесь до тех пор, пока мы не придем к единому мнению. Так что хватит спорить. Садись за стол, продолжим беседу.
В душе Пэтти поднялась волна протеста. Впрочем, она постаралась скрыть свое состояние.
— Я не спорю. Это ты пытаешься вывести меня из себя.
— И небезуспешно, — хмыкнул Брайан.
Вспыхнув, Пэтти сжала кулаки и едва вновь не набросилась на него, но каким-то чудом ей удалось подавить новую вспышку гнева. Здравый смысл подсказывал, что подобным способом проблему не решишь. Поэтому, собрав воедино все силы, Пэтти как можно спокойнее произнесла:
— Хочу напомнить: это мой дельфинарий. И пока еще я в нем хозяйка.
Строго говоря, от дельфинария — если не считать дельфинов — почти ничего не осталось, но Пэтти испытывала острую необходимость сохранить хорошую мину при плохой игре.
2 
