Кендра оборвала его:
— У Несс есть все необходимое.
— Понятно, — кивнула Фабия Бендер.
Что ей понятно, она не уточнила.
*
Когда Джоэл пришел домой, Кендра была и рассержена, и обеспокоена. Она не собиралась подписывать бумаги, но все же отчитала мальчика. Если бы он вовремя передал документы, Фабия Бендер не заявилась бы к ним домой и, значит, обошлось бы без всяких ее отчетов. А теперь могут возникнуть проблемы, придется таскаться по кабинетам, давать объяснения, встречаться с чиновниками. Наплевательское отношение Джоэла к такому простому поручению привело к тому, что они попали в лапы системы, которая начнет их перемалывать и пожирать их время.
О чем он думал, почему не передал ей эти чертовы бумажки, как просила женщина из Учебного центра — от волнения Кендра забыла ее имя. Понимает ли Джоэл, что теперь они под колпаком? Знает ли он, каково это — попасть под наблюдение Социальной службы?
Конечно, Джоэл знал. Он боялся Социальной службы как огня, но не мог в этом признаться, поскольку озвучить свой самый большой страх — значит сделать его еще более реальным. Поэтому Джоэл соврал, что просто забыл об этих документах. Забыл, потому что думал… Джоэл соображал, как лучше оправдаться, и решил упомянуть вечер «Побеждай словом, а не оружием», который вполне подходил в качестве предмета для размышлений. К тому же Джоэла действительно волновал конкурс.
Джоэл, конечно, не рассчитывал, что Кендра поддержит его участие в этом мероприятии. Но она поддержала. С ее точки зрения, участие Джоэла будет доказательством ее положительного влияния на жизнь мальчика. Кендра понимала, что ей нужно продемонстрировать какие-то положительные достижения детей и противопоставить их тому отрицательному влиянию, которое на них может оказывать совместное проживание с сорокадвухлетней теткой, еженощно удовлетворяющей свой основной инстинкт с двадцатитрехлетним бодибилдером.
В итоге Джоэл пошел на конкурс «Побеждай словом, а не оружием», оставив Тоби с Кендрой, Диксом, пиццей и видео. Он миновал Оксфорд-Гарденс и оказался у длинного и низкого здания послевоенной постройки, в котором находилась Комиссия по защите прав подростков. Написанное от руки объявление направляло всех желающих в Культурный центр. Найти его оказалось легко. На входе молодая чернокожая женщина спрашивала у посетителей имена и вписывала их в беджи. Джоэл помедлил, прежде чем подойти к ней.
— Первый раз? — спросила она. — Отлично! Как тебя зовут?
У Джоэла кровь прилила к щекам. Женщина явно отнеслась к нему по-свойски и приняла запросто, не моргнув глазом.
— Джоэл.
Мальчик смотрел, как женщина выводит буквы его имени.
— Иди прямиком в бар. Но не вздумай брать заварной бисквит. Он сухой как подошва. — Женщина подмигнула.
Джоэл важно кивнул, словно этот совет гарантировал ему успех, и подошел к столу с угощением, стоявшему у стены. Там находились тарелки с печеньем и пирожными и булькал кофе. Джоэл выбрал шоколадный батончик. Он окинул взглядом собравшуюся публику. Присутствующие представляли собой смесь людей разных рас и возрастов: черные, белые, арабы, азиаты, дряхлые старики и карапузы в колясках. Многие, судя по всему, были знакомы, они начинали общение сразу после радостного приветствия. Шум в зале нарастал.
Айвен Везеролл пробирался между гостями. Заметив Джоэла, он помахал ему, хотя и не подошел, однако Джоэл понял, что тот рад его видеть. Айвен направлялся к возвышению, на котором стояли микрофон и высокий стул. Перед возвышением — рядами желтые и оранжевые пластмассовые стулья. Появление Айвена у микрофона послужило собравшимся сигналом, что пора занимать места.
— Сегодня у нас рекордное число участников! — заметил Айвен с довольным видом. — Неужели все дело в увеличении призовой суммы? Что ж, я и раньше полагал, что человечество неравнодушно к деньгам.
В зале раздался смех. Видно было, что Айвен чувствует себя на публике спокойно и уверенно. Джоэла это не удивило.
— Вижу в зале несколько новых лиц. Приветствую вас на нашем конкурсе «Побеждай словом, а не оружием». Надеюсь, здесь вы найдете применение своим талантам. На этом заканчиваю свою болтовню. — Айвен заглянул в свои записи. — Приглашается Адам Уайтберн. Вы первый. Могу я попросить вас преодолеть свою природную застенчивость?
Все заулыбались. К микрофону вышел растаман с косичками, заправленными под большую вязаную шапку; у него был вид боксера, который выходит на ринг. Кто-то крикнул: «Давай, парень!» Адам поправил головной убор, дружески улыбнулся и, сев на стул, начал читать, глядя в потрепанный блокнот. Его произведение называлось «Дом Стефана Гэвина».