Особенно,... 
39 
Тётка перестала визжать, и тишина была бы убийственной, если бы не бодрый плеск текущей из крана воды. Роберт напоминал большую резиновую куклу, у которой слегка подспустили воздух и она потеряла тонус, упругость и товарный вид. Голова свесилась на грудь, глаза полузакрыты, а руки плавали в толще воды, словно медузы. Он спиной запечатал боковое сливное отверстие, потому и переполнилась ванна.
– Скорую! – прошептала Катерина, нащупала в сумке мобильник и быстро набрала ноль три. – Сердечный приступ! – заорала она в трубку.
– Помилуйте, дамочка, – отмерла вдруг спортивная тётка, – какой же это сердечный приступ, если у него в голове дырка? Это убийство и нужно звонить в милицию.
Катерина нажала отбой и посмотрела Роберта. У него на лбу действительно что-то такое было – необычное, непривычное, режущее глаз. Катерина не могла на это смотреть, но заставила себя и увидела – это дырка, запечатанная чёрной запёкшейся кровью. Струйка этой крови, такой же чёрной, спускалась вниз, к подбородку, и там замерла как вкопанная, даже не капнув воду. Что-то такое Катерина слышала о повышенной свёртываемости крови…
Тётка закатала рукав спортивной куртки, бесстрашно запустила руку в воду и поймала там запястье Роберта Ивановича.
– Мёртв, – вздохнула она. – Мертвее только Гарик из шестнадцатой квартиры. Но его грохнули неделю назад и уже похоронили. Господи, никак не могу привыкнуть, что в этом доме один другого круче и два раза в месяц кого-нибудь обязательно дырявят наёмные убийцы. Дамочка, а кто же мне ремонт-то оплачивать будет? – всполошилась тётка. Она вполне очухалась, и к ней вернулись здравые мысли. – Кто платить-то будет? Кто?!! У меня ремонт на бешеную тучу долларов, телевизор в ванной залило, цветы искусственные!
– Телевизор? Цветы? – Катерина не могла удивляться, но удивилась.
А кому же она будет гладить шнурки?..
– Да, чёрт побери, цветы, телевизор, кушеточка-антик, столик ценных пород дуба и старинные часы с кукушкой, которые стоят сейчас бешеную тучу долларов!!!
– С кукушкой?..
– И потолок в разводах! Трупная водичка – бр-р! Да я всю ванную теперь переделывать должна!
– Переделывать…
Чьей же она будет сиделкой?..
– Дамочка, а ведь вы его почти жена. Мне Люся из тринадцатой говорила. Вот вы мне и заплатите!
– Заплачу, – кивнула Катерина и заплакала.
– Хватит сопли на кулак мотать, – тётка вырвала у неё из рук мобильный и очень быстро и грамотно вызвала милицию. Похоже, у неё были навыки в таком деле, а милиции было не в первой выезжать по этому адресу, потому что разговор получился кратким и лаконичным.
– А ведь я вас сегодня уже здесь видела, – вдруг сказала тётка, щуря сверлящие глаза и поправляя рукой короткую чёлочку.
– Меня? Здесь?
Чёрный кафель давил на глаза, контрастировал с белой ванной, тело в которой – шутка, муляж, оно не может быть правдой. Сейчас есть специальные магазины, где продают такие «шутки»: отрезанные руки, отрубленные головы, кровавые кляксы и даже наклейки пулевых ранений. Кто-то купил в таком магазине целого Роберта и засунул его ванну, а настоящий Роберт сидит на кухне, посмеивается и пьёт кофе.
Катерина пошла на кухню.
– Да, милочка, я видела, как рано утром вы поднимались по лестнице, я как раз шла гулять собаку. На вас была легкомысленная широкополая, красная шляпа!
На кухне никого не было. Роберт не пил там кофе. Его и в спальне не было, пустая, разобранная кровать демонстрировала своё пустое нутро, и было почему-то стыдно смотреть туда.
Кому она будет верна по гроб жизни?..
Соседка тащилась за ней по пятам.
– Вы меня с кем-то спутали! – крикнула Катерина, хотя тётка стояла рядом и с мерзким любопытством бездельника-обывателя рассматривала беззащитные белые простыни и стыдливую подушку, сохранившую примятость.
– Ха-ха-ха! – вдруг весело рассмеялась тётка, и Катерина вдруг снова поверила, что всё это шутка. Роберт, наверное, сидит у тётки в квартире, они сговорились, решили её разыграть. – Ха-ха-ха! – хохотала тётка. – Неужели вы думаете, что вас можно с кем-нибудь перепутать?!!
– Значит, вы утверждаете, что не приходили в семь тридцать утра в квартиру господина Пригожина?
Оказывается, фамилия Роберта была Пригожин.
– Утверждаю.
– Где вы были в это время?
– Дома. Спала.
– Кто-нибудь может это подтвердить?
Это мог подтвердить Матвей Матушкин, но сказать об этом Катя не могла.
39 
