ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Мода на невинность

Изумительно, волнительно, волшебно! Нет слов, одни эмоции. >>>>>

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>




  147  

— Думаешь, дальше будет хуже?

Она вздохнула.

— Все из-за этого кольца. И зачем только она его купила?

— Вот именно.

— Чероки, что произошло между ней и Мэттом Уайткомбом?

Он уставился на отель, словно его вдруг очень заинтересовали окна первого этажа, где занавеси были еще задернуты от утреннего солнца.

— Их отношения никуда не вели. А она отказывалась это понимать. Для него они не значили ничего, а для нее значили много, так она их видела.

— Как это ничего не значили, когда они пробыли вместе тринадцать лет? — спросила Дебора. — Разве такое бывает?

— Бывает, потому что все мужики — задницы. — Чероки опрокинул в себя остатки кофе и поспешно сказал: — Пойду-ка я лучше к ней, ладно?

— Разумеется.

— А мы с тобой, Дебс? Нам надо как следует постараться, чтобы вытащить ее из этого дерьма. Ты ведь понимаешь, правда?

Он протянул руку, и ей показалось, будто он хочет погладить ее по волосам или по щеке. Но он опустил ладонь ей на плечо и стиснул его. И зашагал в сторону Клифтон-стрит, откуда было рукой подать до здания королевского суда, где Чайна скоро предстанет в качестве обвиняемой, если они не сделают все возможное, чтобы предотвратить это.

Дебора вернулась в свой номер в отеле. Там она обнаружила Саймона, занятого одной из своих утренних процедур. Правда, обычно ему помогали в этом она или ее отец, поскольку подключать электроды в одиночку ему было неудобно. Но в то утро он сумел вставить их достаточно точно. Он лежал в кровати со вчерашним номером «Гардиан» в руках и читал передовицу, пока электричество стимулировало бесполезные мышцы его ноги, чтобы они не атрофировались.

Она знала, что это было единственным проявлением его тщеславия. Но также и надежды на то, что, может быть, настанет день, когда он сможет ходить как все. И когда этот день придет, он не хотел, чтобы нога отказалась служить ему просто потому, что в ней атрофировались все мышцы.

Всякий раз, застав его за этим занятием, Дебора чувствовала, как у нее разрывается сердце от жалости к нему. Он это знал, и, поскольку все, что хотя бы отдаленно напоминало жалость, было ему ненавистно, она изо всех сил делала вид, будто он занят совершенно обычным делом, например чистит зубы.

— Я пережил неприятный момент, когда проснулся и увидел, что тебя нет, — сказал он. — Я подумал, что тебя всю ночь не было.

Она сняла пальто, подошла к электрическому чайнику, налила в него воды и включила. Положила в заварник два чайных пакетика.

— Я сильно рассердилась на тебя. Но все же недостаточно, чтобы спать на улице.

— Да я и не думал, что ты этим кончишь.

Она взглянула на него через плечо, но он развернул газету и скрылся за ее страницами.

— Мы вспоминали старые времена. Ты спал, когда я вернулась. А потом мне не спалось. Всю ночь ворочалась. Встала рано, вот и вышла погулять.

— Ну и как там, на улице, хорошо?

— Холодно и серо. Прямо как в Лондоне.

— Декабрь, — сказал он.

— Гмм, — ответила она.

Хотя внутри у нее все кричало: «Почему, черт побери, мы говорим о погоде? Этим что, заканчивается каждый брак?»

Словно прочитав ее мысли и желая доказать ей, что она не права, Саймон заговорил:

— Очевидно, это ее кольцо, Дебора. В комнате для вещественных доказательств среди ее вещей другого такого не было. Хотя, конечно, наверняка они смогут сказать лишь тогда…

— А ее отпечатки на нем есть?

— Пока не знаю.

— Тогда…

— Подождем — увидим.

— Ты думаешь, что она виновна, правда? — Дебора сама услышала горечь в своем голосе, хотя изо всех сил старалась быть как Саймон — рациональной, вдумчивой, уравновешенной, — но это ей не удавалось, эмоции все равно брали в ней верх над преданностью факту. — Ну мы с тобой и помощники.

— Дебора, — позвал Саймон негромко, — подойди сюда. Сядь на кровать.

— Господи, до чего я ненавижу, когда ты говоришь со мной таким тоном!

— Ты сердишься на меня из-за вчерашнего. Я обошелся с тобой… нехорошо, я знаю. Я был резок. Груб. Признаю это. И прошу у тебя прощения. Мы можем забыть об этом? Потому что мне хочется рассказать тебе обо всем, что я узнал. Я хотел рассказать еще вчера вечером. И рассказал бы. Но это было сложно. Я нехорошо поступил с тобой, и ты имела полное право уйти от меня подальше.

Саймон никогда еще не заходил так далеко в признании своих ошибок, совершенных по отношению к ней. Дебора оценила это и приблизилась к кровати, где он стимулировал мышцы ноги электрическим током. Присела на краешек.

  147