104 
— Барбара!
В голосе Линли больше не слышалось нетерпения.
— Что?
— Вы снова это делаете.
— Это?
— Я же вам сказал: поезжайте на Камден-Лок. С остальным я разберусь.
Она собиралась возразить — да плевать на здравый смысл! — но зазвонил телефон, и Линли снял трубку.
— Да, Ди? — произнес он, обращаясь, очевидно, к секретарю департамента. Он слушал несколько секунд, потом сказал: — Пожалуйста, проводите его ко мне, — и прервал звонок.
— Робсон? — поинтересовалась Барбара.
— Саймон Сент-Джеймс, — ответил Линли. — У него для нас какие-то новости.
Он отдавал себе отчет, что теперь его жена была для него якорем. Жена и та реальность, которую она собой представляет. Для Линли это было сродни волшебству — то, что он мог прийти домой и на несколько часов (пока снова не уйдет на работу) если не уйти с головой, то хотя бы отвлечься на нечто столь идиотское, как выбор одного из различных крестильных костюмов, — дело, грозящее непримиримой ссорой между двумя семействами.
— Томми! — позвала Хелен. Она лежала на кровати и наблюдала за тем, как он готовится к рабочему дню; на еще более округлившемся животе балансировала чашка чая. — Я тебе не говорила, что вчера звонила твоя мать? Она просила передать, что наконец-то нашла крестильные ботиночки, ради которых ей пришлось несколько дней перебирать коробки на чердаке, кишащем пауками и ядовитыми змеями, если я правильно поняла. Она выслала их нам — не пауков и змей, а ботиночки, — так что скоро мы должны их получить. Еще она сказала, что, возможно, они слегка пожелтели от времени, но хорошая прачечная с этим, несомненно, справится. Конечно, я не знала, что ей сказать. То есть если мы не нарядим Джаспера Феликса в ваш фамильный костюм, будет ли он настоящим Линли? — Она зевнула. — Боже, только не этот галстук, дорогой. Сколько ему лет? Ты выглядишь в нем как итонский первокурсник, которого впервые отпустили в Виндзор и он изо всех сил старается походить на взрослых парней. Откуда он вообще у тебя взялся?
Линли снял галстук и убрал его в шкаф со словами:
— Как ни поразительно, но, будучи холостяками, мужчины годами сами следят за своим гардеробом, не подозревая, что абсолютно некомпетентны в этом вопросе; и только женщина может им помочь.
Он достал еще два галстука и расправил на локте: какой из них одобрит Хелен.
— Зеленый, — сказала она. — Ты знаешь, мне нравится, когда ты носишь на работу зеленое. Этот цвет придает тебе нечто шерлокианское.
— Хелен, зеленый я надевал вчера.
— Хм, — улыбнулась она, — никто и не заметит. Поверь мне. Никто не обращает внимания на мужские галстуки.
Он не стал указывать, что Хелен противоречит самой себе. Он просто улыбнулся. Подошел к кровати и присел на краешек матраса.
— Что сегодня собираешься делать? — спросил он жену.
— Я обещала Саймону поработать несколько часов. Он взвалил на себя…
— Разве бывает иначе?
— Сейчас он буквально умоляет помочь ему: написать доклад о чем-то химическом, что при соединении с чем-то производит еще что-то. Все это выше моего понимания. Я просто иду туда, куда он говорит, и стараюсь выглядеть неотразимой красавицей. Хотя… — и она ласково взглянула на холм своего живота, — скоро это будет невозможно. Он поцеловал ее в лоб и потом в губы.
— Для меня ты всегда будешь неотразимой красавицей, — сказал он. — Даже в восемьдесят пять лет, без единого зуба.
— Я планирую унести в могилу все свои тридцать два зуба, — заявила Хелен. — И они будут идеально белыми, идеально ровными, а десны будут идеально здоровыми.
— Я потрясен, — проговорил он.
— Женщина всегда должна стремиться к чему-то высокому, — лукаво улыбнулась Хелен.
И он засмеялся. Она всегда умеет рассмешить его. Вот почему она стала для него насущной необходимостью. Только благодаря ей сумел он этим утром отвлечься от самоубийственных устремлений Барбары Хейверс.
Если Хелен была чудом, то Барбара всегда являлась для него загадкой. Каждый раз, когда Линли думал, что наконец наставил ее на путь продвижения по карьерной лестнице, как она тут же совершала нечто, чтобы его разубедить. Командным игроком она не была. Дай ей любое задание, подобно остальным участникам следствия, и она неизменно сделает одно из двух: или расширит задание до такой степени, что оно станет неузнаваемым, или проигнорирует его вовсе и займется чем-то другим, на ее взгляд более важным. Но сейчас, с пятью убийствами на руках и задачей предотвратить шестое, слишком многое стоит на кону, чтобы позволять Барбаре делать не то, что ей сказано.
104 
