72 
– Судя по состоянию… кхм… останков, это случилось не меньше суток назад. – Капитан выпрямился. – Похоже, на станцию кто-то напал, перестрелял охрану, уничтожил центр связи и давно уже смылся, взорвав за собой порт.
– Мне говорили, что на Самородке живет около шестисот человек, – подал голос Вениамин, оказывается тоже не отлипавший от наблюдательного экрана.
Космолетчики дружно уставились на дверь за стойкой.
– Что-то мне совсем не хочется туда заходить, – пробормотал Теодор и сам же помог Михалычу выломать из гнезда спекшийся ком металла и пластика – похоже, в панель пальнули из бластера.
Техник провозился не меньше получаса, прежде чем дверь его признала и разъехалась, открыв шестиугольный зал с коридорными проемами в каждой стене. Все они были неосвещены и казались нарисованными черной краской. Горы трупов, как того подсознательно ожидали космолетчики, в центре не высилось, но и без них картинка была безрадостной: разбросанные по полу вещи, инструменты и бумаги, кое-где виднелись пятна крови, а в одном месте даже широкая, ведущая в один из коридоров полоса. Сам уполз или утащили?
– Эй, есть кто живой? – крикнул Станислав, включив внешний динамик.
Живые не отозвались, мертвые тем более.
– Движение во втором слева коридоре, – тихо сообщил Дэн. – Движение в первом справа. Не менее трех крупных тепловых объектов в центральном, две единицы оружия.
Капитан кивнул и, жестом отправив команду обратно за дверь (чтобы и объекты не нервировать, и самим на сгусток плазмы не нарваться), попытался с порога продолжить переговоры:
– Мы знаем, что вы здесь! Не бойтесь, давайте для начала просто…
В стену над проемом влепился лазерный луч – слишком высоко, чтоб быть прицельным или даже предупредительным. Скорее у кого-то нервы не выдержали либо просто рука на «спуске» затекла. Но рисковать Станислав, разумеется, не стал и поспешно выскочил из отсека.
Космолетчики засели по обе стороны проема, поочередно в него выглядывая. В зале по-прежнему царила тишина. Из дырки в стене сочился тяжелый черный дым и капал расплавленный пластик, все реже и реже.
– Ну и что это было? – громко поинтересовался Станислав.
Стрелку, видно, тоже надоела игра в прятки, и он резко, настороженно окликнул:
– Кто вы такие? Чего вам надо?
– Почтальоны! – саркастически отозвался Теодор. – Привезли посылку от вашей бабушки.
В центральном коридоре уже отчетливо зашуршали и зашушукались, и тот же голос (похоже, главный) подозрительно сообщил:
– Мы почту только на следующей неделе ждали!
– Ну извините. – Станислав выпрямился в проеме, демонстративно поставил бластер на предохранитель и сунул в кобуру. – Технические накладки. В ведомости-то расписываться будете или назад везти?
Неизвестно, что в итоге убедило рудокопов – жест доброй воли или будничный, меньше всего ожидаемый в столь напряженной обстановке вопрос, – но из коридоров медленно и осторожно, пригнувшись, как готовые по малейшему шороху шмыгнуть обратно в норы мыши, стали выбираться люди. Большинство – раненые, кое-как перевязанные тряпками, один спотыкался на каждом шагу, другого поддерживала немолодая женщина, сама с рассеченным подбородком. Был тут и маленький, лет семи-восьми мальчик, прячущийся за спину рослого мужчины, здорово смахивающего на беглого каторжника: черная щетина, покрасневшие, неприязненно прищуренные глаза, заляпанная кровью роба и направленный гостю в лицо бластер. Впрочем, Станислав сомневался, что в подобной ситуации сам выглядел бы симпатичнее.
– Осторожно, – капитан предостерегающе выставил вперед ладони, – на скафандрах радиоактивная пыль. У вас там, знаете ли, ядерная бомба на пороге взорвалась.
«Каторжник» остановился, внимательно рассмотрел космолетчиков, и недоверчивые морщинки на его лбу и в уголках глаз наконец разгладились.
– Кажется, я снова начинаю верить в богов, – с чувством сказал он, опуская оружие. – Вы – ближайший корабль, который должен был прилететь на Самородок, но никто уже не верил, что мы до этого доживем. Система жизнеобеспечения сломана, станция остывает и теряет воздух, к тому же у нас много раненых.
– Вижу, – сочувственно заметил Станислав. – Правильнее было бы сказать «у нас мало здоровых».
– Нет, эти почти в порядке, – отмахнулся рудокоп. – Тяжелых мы сложили в медотсеке, но больше, увы, почти ничем не смогли им помочь. Доктора у нас нет, аптека разграблена…
72 
