99 
– Транспортное судно «ЛПКВ-231», – голос у патрульного оказался низкий и гнусавый, как будто он нарочно растягивал слова и зажимал нос, – в секторе объявлена чрезвычайная ситуация…
Команда примерзла к креслам, ожидая приговора.
– …Участились нападения пиратов на одинокие корабли.
Такого дружного вздоха облегчения при этом известии полицейские, наверное, еще не слышали.
– Мы здесь пока никого, кроме вас, не встретили, – бодро отрапортовал Станислав, стараясь не сорваться на нервное подхихикивание.
– Мы тоже, – со значением прогнусавил патрульный. – Поэтому предъявите-ка пропуск!
– Какой еще пропуск? – снова напрягся капитан. – У меня все документы на корабль и груз в порядке, можете проверить.
– А должен быть еще временный пропуск на пролет через систему, выданный начальником космопорта, с которого вы стартовали.
– Впервые слышу, нас ни о чем подобном не предупреждали!
– Незнание не освобождает от ответственности, – безапелляционно отрезал голос. – Раз у вас нет пропуска, значит, вы относитесь к вероятному противнику и будете в предупредительном порядке аннигилированы. Запускаю обратный отсчет: сто… девяносто девять… девяносто восемь…
– Это еще что за бред? – оторопел капитан. – Мы мирное судно и готовы сдаться, вы не имеете права по нам стрелять!
– Имеем, если вы вызываете у нас подозрения. Восемьдесят семь… Восемьдесят шесть…
– И чем же, мать вашу, мы их вызываем?! – не выдержал Станислав.
– Ага, вот и агрессия пошла! – обрадовался полицейский. – Вовремя мы вас раскусили, пир-раты! Семьдесят пять…
Дэн, сосредоточенно прислушивающийся к разговору, наклонился к Теодору и что-то негромко ему сказал.
– Ты уверен? – поперхнулся от неожиданности пилот.
– Да. Просто с настройками поигрались.
Теодор тут же вскочил с места, невежливо оттеснил Станислава от капитанского пульта и, наклонившись к микрофону, зловеще прохрипел:
– Ну все, копы позорные, вы нас достали! Сейчас мы наденем пси-шлемы и обстреляем вас сверхвакуумными лучами ненависти.
– Шестьдесят три… Чем?! – растерялись уже на корвете.
– Лучами ненависти, – мстительно повторил Теодор. – От которых на весь ваш экипаж нападет тошнота и чесотка, а лично ты, Винни, на неделю засядешь в сортире!
В динамиках послышалось какое-то копошение, сквозь которое пробилось придушенное, но отчетливое:
– Блин, они нас раскусили! – после чего помехи разом исчезли, и в центре экрана возник слегка смущенный, но все равно довольнющий Винни, а сбоку – корчащийся от смеха Фрэнк.
Из глубины рубки появился Роджер Сакаи, на ходу поправляя воротник новенького, с иголочки, мундира.
– О, вы уже на связи? – приятно удивился он. – Здравствуйте, Станислав!
– Роджер?! – Капитан заколебался, не зная, чего ему хочется больше: обнять старого приятеля или придушить. Впрочем, одно другому не мешало. – Так это ваши дурацкие шуточки?
– Какие шуточки? – Сакаи недоуменно обернулся на свою команду, вовсю изображающую кипучую деятельность по управлению кораблем. Корвет медленно двинулся вперед, поравнялся с транспортником, и на обзорные экраны вплыла надпись «Сигурэ». – Мы просто мимо пролетали, глядим – ба, старые знакомые! Вот и решили окликнуть, узнать, как ваши дела.
– А вы опять в полицию играете? – укоризненно поинтересовался Станислав.
– Нет, мы в нее работаем, – горделиво расправил плечи Роджер. – Ну что, пустите нас в гости или придется злоупотребить служебными полномочиями?
Винни за его спиной поднял и показал в камеру ящик с «полномочиями», из которого торчали десяток пивных горлышек и парочка длинных и тонких, с напитками поблагороднее.
– Я – за! – мигом простил коллегу Теодор.
– Я тоже! – Полина ящик даже не заметила. Самурайское кимоно, конечно, пошло бы Роджеру больше, но и в мундире он был весьма и весьма.
– Ладно, стыкуйтесь, – уже беззлобно проворчал Станислав. Глупо сердиться на чужую команду олухов, когда своя ничем не лучше.
* * *
Винни изменился меньше всех: только слегка осунулся да на пару сантиметров усох в талии (точнее, появился намек, что у невысокого коренастого сержанта она вообще имеется). Роджер, напротив, помолодел и посвежел, словно выбросив часть азиатских генов вместе со старым мундиром (честь предков, разумеется, бережно переложив в новый). Но самые разительные перемены произошли с Фрэнком, заметно прибавившим в росте и размахе плеч. Правда, накладки под мундиром оказались плохо закреплены, отчего выражение «косая сажень в плечах» в данном случае стало буквальным.
99 
