164 
Девлин резко повернулся к окну, явно сердитый на нее. Вирджиния, плача, вышла из салона.
Если она расскажет ему о ребенке, он изменит свое поведение? Конечно, Девлин должен позаботиться о том, чтобы они не произвели ребенка в мир, полный ненависти и мести.
Вирджинию терзал страх.
Девлин уставился в окно, но не видел ничего, кроме черноты. Он дрожал от гнева, к которому примешивался страх. Он не оборачивался, но знал, что Вирджиния расстроена и убежала из комнаты и от него.
Неужели она, наконец, поняла, что он за человек? С холодной как лед кровью и сердцем полным ненависти?
Прошедшие несколько дней казались сном или волшебной сказкой. Девлин не узнавал самого себя, он так часто улыбался и так мало думал о чем-то, кроме своей жены. Он ощутил вкус счастья и даже блеск радости. Чувство было незнакомым и странным, пугающим и одновременно приятным. Ибо впервые в жизни Девлин знал, что он не одинок.
А теперь Вирджиния была расстроена и испугана. Самая смелая женщина, какую он когда-либо встречал, хотела любви и смеха, а не войны и ненависти. Минуту назад он видел правду в ее глазах. Она убежала от него, и если бы Девлин осмелился взглянуть в лицо собственной правде, то пришел бы в ужас, что может потерять Вирджинию, когда только обрел ее.
Девлин знал, что не заслуживает такой жизни. Он знал, что это сон и что когда-нибудь он откроет глаза и обнаружит, что все исчезло — мир, радость, Вирджиния.
Девлин напоминал себе, что он прежде всего солдат и его жизнь — постоянная битва. Он женился, намереваясь ничего не менять, но за несколько дней, что они провели вместе, изменилось все — или почти все. Вирджиния показала ему другой образ жизни, и часть его отчаянно хотела ухватиться за него. Но другая его часть ощущала себя более безжалостной и посвященной мести, чем когда-либо. Эта часть знала, что он должен покончить с Истфилдом раз и навсегда, позволив отцу упокоиться в мире.
Глубоко вздохнув, Девлин отправился следом за женой. Он не мог позволить ей плакать из-за ее чертого дядюшки в другой комнате.
Девлин задержался на пороге библиотеку. Вирджиния стояла у его стола, ухватившись за него, словно для поддержки. Слезы текли по ее лицу, когда она повернулась, встретив его взгляд.
Он хотел стереть эти слезы, но не двинулся с места, как будто его тело отказывалось повиноваться разуму.
— Мне жаль, что твой дядя испортил твой день рождения, — сказал Девлин.
Вирджиния облизнула губы, костяшки ее пальцев побелели. Прошла минута, прежде чем она заговорила хриплым голосом:
— Эти несколько дней были чудесными, не так ли, Девлин?
Он вздрогнул, думая, что означает эта фраза.
— Да.
Теперь он насторожился. Вирджиния заставила себя улыбнуться.
— Разве не пора забыть и простить? Не пора подумать о том, что мы имеем и можем иметь? Нас ожидает чудесное будущее…
— Ты заходишь слишком далеко, — резко предупредил Девлин.
Она думает удержать его теперь? Но он не тот человек, которого жена водит на веревке, как марионетку!
Вирджиния напряглась.
— Ты не выслушал меня.
— Тему Истфилда нечего обсуждать. Эта битва должна быть завершена к моему удовлетворению.
Она смотрела на него большими влажными глазами.
— Он хотел расстроить тебя, — снова начал Девлин, но Вирджиния прервала его:
— Девлин, есть кое-что, о чем я не говорила тебе.
Ему не нравились ее тон и выражение лица. Какой ужасной новостью она хочет поделиться? Он сразу надел маску, как будто Вирджиния была его злейшим врагом, а не любимой женой.
— Говори, — сдержанно произнес Девлин.
Она снова ухватилась за стол.
— Я жду нашего ребенка.
Какой-то момент ему казалось, что он галлюцинирует.
— Что?!
— И я умоляю тебя, — хрипло продолжала Вирджиния, — обещать мне мирную и счастливую жизнь. Обещать ее нам.
Девлин едва понимал, что она говорит. Она ждет ребенка. Но как? Когда? Ребенок, должно быть, зачат после их свадьбы в декабре. Господи, он слишком скоро собирается стать отцом!
На момент ему представилось насмешливое лицо Истфилда, стоящего в салоне Эдера.
— Я умоляю тебя отказаться от жажды убийства и мести! — Вирджиния заплакала. — Я не хочу обрекать нашего ребенка на такую жизнь! Неужели ты не понимаешь? Мы собираемся стать семьей, и ты должен выбрать.
Снова прошло некоторое время, прежде чем Девлин понял ее. Он дрожал, чувствовал слабость в коленях и мог думать только о ребенке и о том, что у него есть враг. Девлин смотрел на плачущую Вирджинию. Она хотела от него выбора? И тогда пришло понимание.
164 
