Особенно,... 
70 
Вирджиния уставилась на него, слыша гулкие медленные удары своего сердца и внезапно осознав, что ее желание никогда не исчезало. Она была наедине с Девлином в своей комнате, освещенной только несколькими свечами и огнем в камине, и он только что признал, что находит ее красивой.
— Вы все еще хотите меня? — прошептала Вирджиния, уже зная ответ.
Девлин не сводил с нее глаз.
— Да.
Она склонилась вперед:
— Тогда я не понимаю, Девлин. Почему вы оставили меня и пошли к ней? Я была в ваших объятиях…
— Я не ходил к ней. Она ждала в моей комнате, и я забыл об этом.
— Почему вы оставили меня? — крикнула Вирджиния, положив руки ему на грудь.
Девлин виновато улыбнулся.
— Я сын Джералда и Мэри О'Нил, — сказал он, но не отодвинулся от нее.
Она чувствовала, как его грудь поднимается и опускается под ее ладонями и как быстро стучит его сердце.
— Это ничего не объясняет.
— Когда-то у меня была сестра, — продолжал Девлин. — Если бы она выжила, то могла бы стать похожей на вас — дочерью плантатора, искренней, смелой и красивой.
Вирджиния наконец поняла.
— Вы пытались уважать меня, в память о вашей сестре и том, чему вас учили родители.
Он промолчал.
— И вы оставили меня, чтобы сохранить мою невинность. Фиона была в вашей комнате, когда вы поднялись, — она ничего не значит.
— Вижу, вы становитесь светской женщиной. — Девлин снял ее руки со своей груди. — Мое решение не изменилось. Я не собираюсь соблазнять вас и не стану вашим первым любовником. Доброй ночи.
Он действительно направился к двери. В голове у Вирджинии мелькнуло, что Фиона снова окажется в его постели, если уже не улеглась в нее. Она не могла вынести этой мысли — так же, как не могла вынести мысли о его уходе.
— Я не хочу вашего уважения, — услышала Вирджиния собственный голос.
Он остановился, но не повернулся.
— Я хочу знать, что это такое, Девлин, — тихо добавила она, чувствуя жар в животе и груди.
— Что?! — воскликнул Девлин и потянулся к двери.
Вирджиния судорожно глотнула.
— Сделайте все это со мной сейчас, сегодня — со мной, а не с ней.
Он повернулся, его глаза расширились, лицо стало напряженным.
— Неужели вы не можете держать себя в руках?
— Почему я должна с этим бороться?
Вирджиния увидела то, что надеялась увидеть в его глазах. Она подошла к нему, сжала его плечи и прислонилась к его возбужденному телу.
— Держать себя в руках, как леди вроде Сары Луис, — прошептала она.
На какой-то момент Вирджиния увидела нерешительность в его взгляде и поняла, что он борется с самим собой. Улыбнувшись, она коснулась его щеки — ее сердце бешено колотилось, как крылья птицы в клетке.
— Девлин…
Его руки сразу же обвились вокруг нее, а губы впились в ее рот. Вирджиния вскрикнула, ощутив жесткость его чресл. Руки двинулись вниз, большие и дерзкие. Мощное тело было полно напряжения.
— Скорее, Девлин, — с трудом вымолвила она, изнемогая от страсти.
Он уложил ее на кровать.
— Я никогда не встречал такой женщины, как вы, — сказал Девлин.
Вирджиния попыталась усмехнуться:
— Это хорошо.
Но Девлин не улыбался. Его глаза сверкали. Он раздвинул ее бедра.
— Я хотел этого прошлой ночью.
Отпустив ее колени, Девлин разорвал ее ночную сорочку надвое.
Вирджиния застыла, почти испуганная, видя, как он вглядывается в каждый дюйм ее обнаженного тела — от маленьких холмиков грудей с твердыми торчащими сосками до бедер.
Она покраснела от смущения, ее никогда не рассматривали обнаженной, чувствуя себя уязвимой и беспомощной.
— Вы такая красивая, малютка, — пробормотал Девлин, встречаясь с ней взглядом. — Я не сделаю вам больно.
Вирджиния знала, что никогда не забудет его глаз. Она знала, что была глупой, ревнуя к Фионе. Она чувствовала, что он никогда ни одну женщину не хотел так, как хочет сейчас ее.
Когда его рука скользнула между ее бедрами, а пальцы проникли внутрь, Вирджиния вскрикнула.
— Это принадлежит мне, — тихо предупредил он.
Она могла только кивнуть и простонать:
— О, Девлин, помогите мне!
Потом Вирджиния поняла, что происходит нечто странное.
Сначала она подумала, что ошиблась, уверенная, что Девлин не станет целовать ее там, но, приподнявшись, увидела, что его голова находится между ее бедрами.
70 
