Особенно,... 
132 
Она подошла совсем близко к Юле и заглянула ей в глаза, ища сочувствия и понимания.
– Меня зовут Юля. А вы кто? Как вас зовут?
– Разве это имеет значение? – это была усмешка стареющей кинозвезды. – Меня посадят, и сидеть я буду у вас здесь, в России.
– А сами вы откуда?
– Из Америки, моя девочка. Ты знала этого старика?
– Нет. Специально сюда приехала, чтобы встретиться с ним, поговорить.
– Можешь уезжать обратно. Он все равно тебе ничего не расскажет. Хочешь выпить?
– Я за рулем.
– Тогда, может, ты меня увезешь отсюда? Может, поможешь мне стереть отпечатки пальцев? Я боюсь. Мне страшно. Я не хочу в тюрьму. Я и убивать его не хотела, но он стал говорить мне такие вещи. Представляешь, он сказал мне, что Миша не любил меня. Откуда ему знать? Миша любил меня, просто он не мог простить мне, что я вышла замуж за Сашу, вот и все! – она сложила руки как в молитве. – Это правда!
– Вы знали… Михаила Семеновича?
Лицо женщины словно окаменело.
– Откуда ты знаешь его?
– Я его не знала. Просто он был другом Романа Георгиевича, вот я и подумала, что речь идет о нем…
– А ты кто сама? Из милиции?
– Нет. Я – подруга его сына. И приехала сюда, чтобы кое-что выяснить относительно наследства Дмитрия.
– Тогда выпьем… – женщина как-то странно посмотрела на нее.
– Ладно. Выпьем.
– Водка вот только кончилась.
– Я принесу коньяк. Идет?
– Идет.
События разворачивались стремительно. Юля пошла, чтобы взять в машине коньяк, а когда вернулась, в доме не было никого, кроме мертвого Романа Георгиевича. Услышав плеск воды, бросилась к бассейну. Ей почему-то представилось, что эта странная, пьяненькая женщина вдруг решила утопить себя в бассейне. Медленно, словно распускались цветы, зажигались лампы, установленные по периметру большого бассейна, наполненного зеленоватой водой. Женщина, которой Юля дала бы лет пятьдесят, сейчас обнаженная, в воде казалась молоденькой девушкой. Она свободно ныряла и управляла своим телом с завидной легкостью и гибкостью.
– Это меня отрезвит, – крикнула она, помахивая рукой и приглашая Юлю последовать ее примеру. – Прыгай, здесь так хорошо, прохладно. Мне необходимо быть трезвой…
– Но вы же хотели выпить еще?
– Хотела да расхотела. Помоги мне выбраться отсюда, и я заплачу тебе. А если ты поможешь мне выкрутиться из этой истории и выступить в качестве свидетельницы, то есть скажешь, что мы вместе с тобой приехали сюда на машине, то получишь еще больше. Ведь он сидит вот так… довольно давно, и если мы сейчас вызовем полицию…
– Милицию, – поправила ее Земцова. Залезать в бассейн с холодной водой у нее не было никакого желания, а потому она лишь присела на бортик и теперь не спускала глаз с женщины.
– Ладно, пусть будет по-твоему: милицию. Так вот, если мы сейчас позвоним как добропорядочные граждане и скажем, что обнаружили труп Ромы, нам могут поверить. Скажешь, что последние пять часов я провела у тебя дома…
– Ваша фамилия Франк?
– Ты слишком много знаешь, милочка. Все-таки ты из полиции. Так я и думала. Словом, вляпалась по самые уши. Ну что ж, тогда я скажу, что Рому убила ты…
Она вышла по лесенке из бассейна и, завернувшись в махровую простыню, которую взяла с плетеного кресла, подошла вплотную к Земцовой.
– Я ничего не боюсь, как видишь. Иначе не стала бы рассказывать тебе о том, как прибила этого мерзавца. Но и в тюрьму, если честно, не хочется. Валера будет страдать, понимаешь? Валера – это мой сын.
– Я знаю, я уже поняла это.
– Послушай, у меня что-то кружится голова, ты не могла бы принести мне сюда сигареты и стаканы для коньяка. Я все-таки выпью.
Юля принесла сигареты и даже помогла ей прикурить. И вот когда эта женщина случайно отпустила край простыни, который придерживала рукой, и простыня соскользнула вниз, на плиты, обрамлявшие бассейн, Юля, взглянув на тело женщины, даже отшатнулась, не веря своим глазам. На левой ягодице она увидела довольно грубый, рваный шрам.
– Скажите, откуда у вас этот ужасный шрам?
– От верблюда. Ну а если серьезно, то меня в детстве собака порвала. Ротвейлер. Думали даже, что я не выживу. Много крови потеряла…
– А почему же вы его не свели?
– Зачем? Мужчинам, знаете ли, этим зверям, он всегда нравился. Хотя я по молодости, по дурости тоже комплексовала… Выпьем?
– Вы пейте, а я пока воздержусь. Кто знает, может, я действительно смогу вам помочь.
– А ты ничего… Наливай. Тебя как зовут?
132 
