Особенно,... 
133 
– Юля. А вас?
– Стелла. Все, спасибо, хватит, – она приняла из рук Юли стакан, наполовину наполненный коньяком, и выпила залпом.
Земцова же, чувствуя, что, только напоив Стеллу, можно будет добиться от нее каких-нибудь сведений, касающихся Бахраха, испытывала, совершая это, угрызения совести. По сути, она только что пообещала помочь убийце Романа Георгиевича.
– Вы сказали, что сильно комплексовали по поводу вашего шрама… – Юля помогла Стелле дойти до дома и расположиться на кушетке в комнате, находящейся по соседству с той, где спал вечным сном старый нотариус. Стелла, дрожа всем телом, облокотилась на подушки и прикрыла тело шерстяным одеялом. Юля села напротив, прижав к груди бутылку с коньяком и стакан.
– Да, но это очень скоро прошло. Налей мне еще, а то я совсем замерзла.
– Вы встретили Бахраха?
– Да, я встретила Мишу, когда мне было пятнадцать лет. Он был молодым, красивым парнем, способным на безумный поступок ради меня, ради нашей любви. У нас сначала были романтические отношения, знаете: цветы, шампанское, ночные купания в Волге, подарки… У меня были строгие родители, да и воспитана я была хорошо. Для меня любовь и заключалась в этой праздничности, пышности, цветах и духах. Но Миша очень быстро научил меня другой любви, и я забеременела. Понятное дело, что я не могла признаться в этом моим родителям, и тогда мы решились на побег. И мы, молодые дураки, действительно сбежали, сели на поезд и подались в Москву, где у Миши жила какая-то тетка. Но тетка, оказалось, недавно вышла замуж, и пустить нас к себе – своего родного племянника и его сопливую подружку – никак не входило в ее планы. Я была худенькая, и скрывать живот было все труднее. Тогда Миша поселил меня на какой-то квартирке, а сам отправился добывать деньги. Уж не знаю, где он раздобыл довольно крупную сумму, но ее хватило на то, чтобы оплатить квартиру за полгода вперед. Может, он ограбил кого, может, продал какую-нибудь золотую вещицу, принадлежавшую его покойной матери, не знаю. Но Миша не бросал меня. Ухаживал за мной, терпел все мои капризы, кормил меня, покупал все, что я его просила. Я думаю даже, что он любил меня по-настоящему. Но вот, когда наступило время рожать, он, вместо того чтобы отвезти меня в роддом, привел ко мне какую-то женщину, чтобы она приняла у меня роды. Это сейчас я понимаю, почему он поступил так, а не иначе, но тогда мне было так больно, что я даже была рада, что все произойдет прямо на квартире и что мне не придется спускаться по лестнице вниз, чтобы сесть в машину. Роды были трудные, и я потом долго болела. Миша и тогда не бросил меня…
– А ребенок? Кого вы родили?
– Ребенок?
– Неужели он родился мертвым?
– Нет, ребенок был живой. Да только Миша сказал, что нам пока рано заводить детей, что ему надо подняться на ноги, выучиться и научиться зарабатывать деньги. Он отдал нашего ребенка той женщине, и я, если честно, ничего не имела против. Во мне тогда еще не проснулись материнские чувства, и единственное неудобство, какое я испытывала, когда лишилась ребенка, – это молоко. Мои груди просто лопались от молока, от этого поднималась температура. Словом, меня надо было доить как корову… Смешно, правда? Смешно и грустно. Но зато теперь, без живота, я могла спокойно вернуться домой, и родители бы приняли меня. Я объяснила бы им, что влюбилась, что потеряла голову и все такое…
– И вы вернулись?
– Вернулась. И даже закончила десятый класс. Но мы продолжали встречаться с Мишей. После родов я прямо расцвела. Я это сама чувствовала. За мной стали бегать мальчишки, но меня заинтересовал довольно взрослый человек, таким он мне тогда, во всяком случае, показался. Его звали Саша. Саша Нодень.
Юля подумала, что ослышалась. Ей не верилось, что она сейчас сидит в доме Романа Георгиевича и слушает какую-то бесконечную и удивительную историю совершенно незнакомой женщины по имени Стелла Франк, связанную именно с теми людьми, какие интересуют ее на сегодняшний день больше всего! Бахрах, Нодень, Валера!
– Нодень?
– Да. Так случилось, что я, встречаясь с Мишей, сама любила другого парня. Только если с Мишей у нас были отношения, как у мужчины с женщиной, то Саша любил меня чистой любовью.
– Но физическая любовь не считается грязной. Или вы говорите мне о своих чувствах именно с позиции совсем юной девушки?
– Вот именно. Бахрах был просто помешан на мне, на моем теле, он использовал любую возможность, чтобы только переспать со мной. Для него не существовало никаких условностей или преград.
133 
