.
Очередная сказка о Золушке 
31 
3. Каким же образом человек, поймавший, залучивший меня в тенета, может меня отпустить, распустить их петли? Деликатностью. Когда малышом Мартин Фрейд испытал унижение, учась кататься на коньках, отец его выслушал, поговорил с ним и распутал его, словно освобождая попавшее в браконьерский силок животное: «Очень нежно он снимал одну за другой петли, удерживавшие зверька, без всякой спешки, терпеливо сопротивляясь рывкам, которыми тот пытался высвободиться, пока наконец их все не распутал, и зверек смог удрать, тут же позабыв об этом приключении».
Фрейд [93]
4. Влюбленному — или Фрейду — скажут: лже-Градиве легко было вступить в бред своего возлюбленного, потому что она тоже его любила. А вернее — объясните нам противоречие: с одной стороны, Зоя желает Норберта (она хочет с ним соединиться), она в него влюблена; а с другой, — неслыханное дело для влюбленного субъекта — она сохраняет над своими чувствами контроль, она не бредит, ведь она способна притворяться. Как же это может Зоя сразу и «любить» и «быть влюбленной»? Разве эти два проекта не считаются различными: одни благородным, другой же болезненным?
Ф.В., Уинникот [94]
«Мы — свои собственные демоны»
ДЕМОНЫ. Подчас влюбленному субъекту кажется, что он одержим языковым демоном, который подталкивает его ранить самого себя, изгонять себя — по выражению Гете — из рая, каковой в иные моменты составляют для него любовные отношения.
1. Какая-то определенная сила приводит в движение мой язык по направлению к злу, которое я могу причинить сам себе; механический режим моего дискурса — колесо на свободном ходу; язык катится сам собой, не думая ни о какой реальной тактике. Я стремлюсь причинить себе зло, я изгоняю сам себя из своего рая, хлопоча над тем, чтобы вызвать в себе образы (ревности, покинутости, униженности), способные меня ранить; ну а стоит открыться ране, я не даю ей затянуться, растравляю ее все новыми образами, пока наконец другая рана не отвлечет мое внимание.
2. Демон множествен («Имя мне легион», Лука 7,30). Когда один демон отброшен, когда я наконец (случайно или в результате борьбы) заставил его умолкнуть, рядом с ним поднимает голову и начинает говорить другой. Демоническая жизнь влюбленного схожа с поверхностью сольфатары; один за другим лопаются огромные пузыри (обжигающие и грязные); когда один опадает и замирает, уйдя обратно в грязевую массу, чуть поодаль образуется, набухает другой. Один за другим, в неопределенном порядке — это сам беспорядок Природы — хлюпают пузыри «Отчаяние», «Ревность», «Отверженность», «Желание», «Незнание, как себя вести», «Страх потерять лицо» (самый злобный из демонов).
Гете
3. Как прогнать беса (старая проблема)? С демонами, особенно когда они языковые (а бывают ли иные?), сражаются посредством языка. Я, стало быть, могу надеяться изгнать навязанное мне (мною же самим) демоническое слово, заместив его (если таков мой языковой талант) каким-то другим, более мирным словом (я двигаюсь к эвфемии). Вот, скажем: я думал, что наконец выбрался из кризиса, и вдруг — под влиянием длительной поездки в автомобиле — на меня вдруг нападает краснобайство, я не нахожу себе покоя, обуреваемый мыслями о другом, желанием его, сожалением о нем, враждебностью к нему; и к этим ранам добавляется обескураженная констатация, что я снова болен; но французская лексика — истинная фармакопея (с одной стороны отрава, с другой лекарство): нет, это не болезнь, это просто в последний раз содрогается прежний демон.
Оцепенелый мир
НЕРЕАЛЬНОСТЬ. Чувство отсутствия, отступление реальности, испытываемое влюбленным субъектом перед лицом мира.
1.
I. «Я жду телефонного звонка, и это ожидание наполняет меня тревогой сильнее, чем обычно. Я пытаюсь чем-нибудь заняться, но мне это толком не удается. Я расхаживаю по комнате: все предметы — знакомость которых меня обычно ободряет, — серые крыши, городской шум, все кажется мне инертным, отчужденным, оцепенелым, как безжизненная планета, как Природа, которую никогда не населял человек».
II. «Я листаю альбом художника, которого люблю; мне это удается лишь с равнодушием. Я одобряю его живопись, но образы застыли, и это тоскливо».
III. «В переполненном ресторане, с друзьями, я страдаю (слово невнятное тем, кто не влюблен). Страдание исходит от толпы, от шума, от декора (кич). Люстры, стеклянный потолок накрывают меня колпаком ирреальности».
31 
