42 
– Стой-стой-стой! – я замотала головой. – Скажи мне, что ты чувствуешь. Ты рад?
– Что? – непонимающе посмотрел на меня Костя. Родной, такой изумленный и взъерошенный. Прелесть!
– Ты рад?
– Что за глупости, конечно рад, – он тряхнул челкой и принялся тереть глаза, словно в них разом что-то попало.
– И то хлеб, – вздохнула я. Костя подошел ко мне и порывисто прижал к себе.
– Я не то что рад – я просто в неописуемом, в невыразимом восторге. Это самая лучшая новость, которую я только слышал за всю свою жизнь!
– Вот это как раз то, что я и хотела услышать, – удовлетворенно кивнула я. И подумала, что наверное, и в моей жизни до сего дня не происходило ровно ничего, что можно было бы сопоставить с этим. Весь вечер мы говорили с мужем о том, как будем растить ребенка, как купим квартиру, в которой будем счастливы. О том, как все будет хорошо и больше никогда не испортится. Что он никогда и никому не даст меня в обиду. Что надо начать откладывать деньги на образование ребенка, потому что «образование – это самое главное». Костя волновался и поминутно спрашивал меня, как я себя чувствую.
– Прекрасно, просто прекрасно, – пыталась заверить его я, но он мне не верил, осматривал со всех сторон и спрашивал, что у меня болит.
– Ну, должна же ты хоть что-то чувствовать?! – возмущался он.
– Я – да. Я чувствую, что ты меня достал! – смеялась я.
– Прости. Может, тебя положить спать? Может, тебе теперь все время надо лежать?
– Ага, и как корове все время жевать траву! – пыталась достучаться до его разума я.
– Почему траву? Может, тебе чего-то хочется? Я где-то слышал, что беременным часто хочется какого-нибудь деликатеса! Хочешь, я схожу и куплю?
– Можешь ты хоть минуту просто полежать со мной рядом. Просто спокойно полежать? – я устало отмахивалась от его назойливой заботы, разом обвалившейся на меня.
– Полежать? Конечно, – он прижал меня к себе и, по-моему, попытался перестать дышать. Я улыбнулась и запустила руку к нему под рубашку.
– Милый, родной, – прошептала я. Он напрягся.
– Ты что! Тебе теперь, наверное, нельзя.
– Ну конечно. Прямо на все девять месяцев, – тихонько засмеялась я. Костя поцеловал меня в лоб, а потом вся наша супружеская любовь напоминала попытку разминировать часовой механизм очень хрупкой, практически хрустальной бомбы. И я не могу сказать, что мне это не понравилось. Во всяком случае, могу сказать точно, что так меня еще никогда не любили. Мужчина, особенно в таком возрасте, как Константин Яковлевич, если его женщина ждет первенца, смотрит на нее, словно на богиню, способную вершить его судьбу. Это чувство безграничной власти, власти, которая превращает «Мужус обыкновенус» в «Настоящего Мужчину – защитника, кормильца, опору, лучшего друга, няньку и во все, что душа пожелает», и было самым прекрасным, что мне довелось испытать в жизни. По крайней мере, в семейной.
Утром Костя виновато собирался на работу. Он на цыпочках передвигался по квартире, стараясь меня не разбудить. В то время как меня как раз надо было разбудить. Ведь меня еще никто не освободил от исполнения служебных обязанностей. Потоки желающих потратить кровные деньги на отдых увеличивались с каждым днем. Зима была на излете, но лаяла, как обезумевший от голода цепной пес. Самые страшные холода, самые ледяные ветры бывают именно в конце февраля. И все эти атмосферные явления гонят граждан в теплые края еще до того, как начнется официальный сезон. Официальный сезон – это безумие, сводящее с ума менеджеров и туроператоров. А февраль-март-апрель – ненапряжная, но довольно насыщенная трудовая пора.
– Почему ты меня не разбудил, – поймала я его на месте преступления. Он как раз пытался бесшумно одеть ботинки.
– Ты так сладко спала, – оправдался он. – Тебе надо больше спать.
– Меня уволят!
– Ты сама сказала, что теперь это невозможно! – парировал Костя.
– Невозможно, если я буду работать. А если я работать брошу, никто мне на дом зарплату носить не будет. Особенно НН, – я лихорадочно напяливала на себя рейтузы.
– Осторожней! – с замиранием сердца воскликнул Костя, когда я споткнулась о вторую штанину.
– Слушай, ты прекращай так дергаться, – разозлилась я. – Ты так не доживешь до родов!
– Да, ты права, – поник супруг. И принялся уговаривать меня поехать на такси.
– Если я буду ездить на такси, как мы купим квартиру? – приперла его к стенке я. Он молчал с выражением лица а-ля «побитый пес». – И вообще, я всегда права.
42 
