В конце июня, когда я с восторгом и трепетом получила очередную порцию получки, ко мне подошел Шаров и пригласил на корпоративную вечеринку.
– Мы поедем на посольскую дачу. Присоединишься?
– Не знаю, – честно ответила я. – У меня сын.
– Это только на два дня. Я смотрел твой график, ты не работаешь.
– Правда? – задумалась я. Интересно, он смотрит графики всех, кого приглашает на корпоративную вечеринку?
– Да. Хочешь, я за тобой заеду?
– Заедешь? – я удивилась и не знала, что сказать. Я уже и забыла ту историю с его якобы влюбленностью. И вот на тебе.
– Ну, мне по пути, – протянул он.
– А ты знаешь, где меня брать?
– А, черт с ним. Мне все равно, где. Я заеду за тобой куда скажешь, – тряхнул своей светло-лысой головой Дима Шаров. Я пристально вгляделась в его лицо, пытаясь понять, нравится он мне или нет.
– Скажи, это ты меня поставил с Зайницкой в смену?
– А что? – смутился он.
– Просто интересно.
– Ну, я. Должны же у человека быть некоторые радости. Так куда заехать? – перевел тему он.
– Домой. Адрес в анкете есть. Во сколько мне надо быть готовой? – уточнила я. Оказалось, что часам к двенадцати. Я вызвала няню на дополнительные дни. Я сообщила, что еду на вечеринку, маме.
– Что-то у тебя глаза горят. Там что, кто-то будет? – спросила прозорливая родительница. Я отрицательно замахала головой, а про себя подумала. А действительно ли мне так безразлично внимание Шарова. Да, я понимаю, что мы с ним едва знакомы, а все равно ведь вот, химическая реакция налицо. Глаза горят, поджилки трясутся. Хочется как-то по особенному накраситься, одеться. И при воспоминании о его смущенном взгляде сердце ухает вниз и сладко замирает. Или это при воспоминании о службе на дальних воротах мне хочется автоматически раздеваться?
– Слушай, у тебя же после Пашки никого не было. Вот нутро и бунтует. Все ж таки ты взрослая женщина, – объяснила мне происходящее Алина.
– Он же твой начальник! Романы на рабочем месте недопустимы, – отрезала Марго. Она пребывала в состоянии войны с мужским полом и романы как служебные, так и обычные вызывали у нее приступы аритмии и тошноты.
– Да, начальник, – согласилась Даша. – И единственный шанс спокойно работать – это пойти навстречу своим чувствам. Плохо, когда приходится идти навстречу начальнику смены при полном отсутствии чувств. Однако положение таково, что всем идти приходится, а то потом будешь вечно стоять на дальних воротах по ночам.
– Так что мне делать? – растерялась я. Но на следующий день я ехала в стареньком Фольксвагене Шарова на вечеринку. Мы говорили ни о чем, делали вид, что никто ничего не понимает. Только иногда в разговоре он касался рукой моего колена и восклицал:
– Ты представляешь!
– Да, – кивала я и стекала на пол. Он действительно мне понравился. Так сильно, как только может понравиться начальник, от которого зависит мое профессиональное благополучие.
– О, кого я вижу, – подбежала к нам захмелевшая раньше срока Маринка. – Голубки уже вместе.
– Я не понял, Марина. Тебе что, надоело на металлоискателе сидеть? – тихонько спросил ее Дмитрий, а я поняла, что его глаза могут быть ледяными и жестокими. А сам он – агрессивно-мужским. И тот факт, что он стал таким сейчас из-за меня и размазал особу, которая давно меня достала, сделал его еще привлекательнее для меня. Я словно бы в экстренном порядке набирала внутри себя моральные основания, чтобы в тот момент, когда это потребуется, упасть в его объятия не ради служебных выгод, а по любви. И у меня это неплохо получалось.
– Ты танцуешь? – интимно спросил он меня на ушко.
– Конечно, – кивнула я и мы с удовольствием пообнимались в безопасности медленного танца. Вроде бы полный контакт, а можно. Потом мы пошли есть какое-то мороженое, потом заменили его ликером. От перевозбуждения я перестала отсчитывать свою норму, там более что для меня было нетипично оказаться не за рулем. Так что вскоре вечер перестал быть томным. Я сидела пьяная и пыталась делиться с Шаровым наболевшим.
– Вы – мужики, такой народ странный. Сначала клянетесь в вечной любви, а потом с чемоданами приходите и требуете назначения вам временного содержания.
– Это ты о ком, – дезориентировано переспрашивал Дима.
– Да Бог с ним. Налей еще. Ты женат? – Я вальяжно расположилась в кресле. Я даже, по-моему, пыталась закурить.
– Ты вообще когда-нибудь раньше курила? – возмущенно бил меня по спине Дима.