Глава 14

В глубине души Клэр надеялась: будь у них еще одна ночь, подобная той, в Данрохе, но без какого-либо колдовства, Малкольм поймет, что способен одержать победу нам силами тьмы. Но стоило ей произнести эти слова, как она тотчас о них пожалела. Ибо на самом деле она просила любви. Выражение лица Малкольма изменилось; Теперь на нем читался не ужас, а страх.

— Ты с ума сошла, — глухо произнес он. — Разве тебе не дорога жизнь? Лично я не хочу причинять тебе зло, Клэр.

— Ты не причинишь мне зло, — прошептала она, и ей сделалось легко на душе. Он не уловил связи. Он думал, что она просит у него лишь физической близости.

— Но почему? Почему ты просишь меня об этом? Или ты теперь принадлежишь Морэю? Не решил ли он заманить меня во тьму?

В его глазах Клэр прочла подозрение.

— Он вторгся к тебе в сознание? — едва ли не шепотом поинтересовался Малкольм, однако в голосе его слышалась угроза. — Он поработил тебя, а ты даже об этом не догадываешься?

— Что ты такое говоришь? — выкрикнула Клэр в шоке.

— То, что он мастер порабощать слабые умы. Именно так он превращает хороших людей в полчища пособников зла. Он способен заползти в сознание к любому человеку и полностью подчинить его своей воле.

— Только не это! — в ужасе вскричала Клэр.

Не в состоянии продолжать дальше, Малкольм покачал головой и, пришпорив коня, поскакал вперед. Клэр едва успела отскочить в сторону. Вслед ему полетела пыль и солома. Клэр опустилась на сноп. Неужели Морэй способен манипулировать сознанием? Лично она была уверена в том, что ее сознанием никто не манипулировал. Предложить себя Малкольму ей подсказало сердце, и прими он ее предложение, она была готова пожертвовать собственной жизнью ради его воли, силы и доблести!

Она продолжала сидеть на соломе, и ее била дрожь. Она не сомневалась, что предложение исходило из глубин ее сердца, которое переполняла любовь. Правда, она пожалела о том, что призналась ему в собственных чувствах. Ведь, что греха таить, она мечтала о том, чтобы ее любовь была взаимной! И вообще, разве она не предупреждала себя, что не стоит позволять чувствам брать верх над рассудком.

Малкольм был неспособен ответить на ее любовь. Нет, Он, конечно, был способен на страсть, ему было ведомо чувство долга. Но вот любовь? Он обещал, что будет ей верен, но эта верность не имела с любовью ничего общего. Оба знали: она рано или поздно вернется домой, так что по большому счету это обещание было не так уж и трудно сдержать.

Клэр задумалась. А вдруг она задержится здесь надолго? Что, если прежде, чем она вернется домой, пройдут годы? Ведь все изменилось, так как Морэй следит уже за ними обоими. И что теперь? Одно дело — помочь Малкольму отстоять свою душу, и совсем другое — ждать от него ответной любви. Зачем, если будущего для них нет, как бы ни развивались события дальше. Так что самое главное для нее сейчас — совладать с собственными чувствами. Впрочем, это вряд ли у нее получится.

Клэр всегда жалела женщин, которые влюблялись в мужчин, не способных ответить на их чувства. Черт, и вот теперь она сама такая же. Правда, стойкости ей не занимать. Исполненная решимости, Клэр поднялась. Она любила Малкольма, любила, несмотря на то что их разделяла пропасть шести веков, несмотря на безрадостное будущее. Так что выбора у нее не было. Сражаться рядом с ним, сражаться ради него, быть сильной и, когда настанет время, вернуться домой. Вернуться без печали и сожаления, с гордо поднятой головой.

  115