67 
– Я действительно видела неприятные сны, – медленно проговорила я, тщательно подбирая каждое слово. – Сразу после гибели Реаны несколько ночей мне было тяжело засыпать. Я постоянно прокручивала тот момент в голове и гадала – как можно было бы изменить произошедшее, если повезет вернуться в прошлое.
– И как? – Марко глянул на меня сквозь рубиновую жидкость, плескавшуюся в бокале. – По прошествии времени ты нашла другой выход из той ситуации?
– Какая разница? – Я позволила себе огорченную гримасу. – Сделанного не воротишь. Реана мертва, и этого уже не изменить.
Марко пригубил бокал, не отрывая от меня испытующего взгляда. Видимо, новый напиток пришелся ему не по нраву, поскольку он скривился и поставил бокал обратно на столик.
– Гадость какая! – вполголоса посетовал он. Задумчиво прошелся по комнате, сложив за спиной руки.
Я наблюдала за ним со сложной смесью ужаса, раздражения и какого-то непонятного внутреннего возбуждения. И последнее чувство, если честно, сильно удивляло меня. Я прекрасно понимала, что именно от Марко Шаорраша зависит не только моя дальнейшая судьба, но и сама возможность остаться в живых. Однако предстоящий непростой разговор по непонятной причине заставлял меня трепетать от нетерпения. Марко был достойным противником. Куда уж пятнадцатилетней девчонке с ним тягаться. Но почему-то мне было очень весело и безумно страшно.
– Что ты ощутила, когда Реана погибла? – спросил Марко, остановившись напротив окна. Глянул на меня сквозь отражение стекла. – Радость, облегчение, быть может, огорчение?
– Скорее, все сразу, – честно ответила я. – Я думала, что мы обречены. Фабион почти проиграл схватку с Реаной. Она была намного сильнее его. Я понимала, что после того, как она расправится с ним, настанет очередь и остальных. Вряд ли Реана хоть кого-нибудь оставила бы в живых. Ну кроме ее сообщницы Ольгетты, и то не факт. В тот момент я была очень напугана и почти не соображала, что творю. Я понимала, что необходимо помочь Фабиону, но как? Взгляд упал на нож, вот я и кинула его, надеясь, что это даст ему хотя бы секундное преимущество.
– Нет, ты не поняла. – Марко обернулся ко мне и приподнял палец, останавливая мой рассказ. – В тот момент, когда нож вонзился Реане в грудь, что ты почувствовала? Не раньше, когда осознавала, что на грани гибели, не потом, когда опасность миновала. А в тот миг, когда поняла, что убила сестру?
Я нахмурилась, мыслями невольно вернувшись в ту жуткую ночь. Опять услышала свист разрезаемого лезвием воздуха, свое удивление, когда нож около самой земли вдруг взмыл вверх и без особых проблем преодолел защиту Реаны, ее болезненный, тихий вздох, когда он пронзил ей сердце. Что тогда я чувствовала?
– Радость, – чуть слышно призналась я. – Я ощутила радость. Реана была врагом, хотела убить меня и Фабиона. Когда я поняла, что опередила ее, то готова была плясать от счастья.
– Катарина, – испуганно выдохнул Фабион, покоробленный моими слишком опасными откровениями.
– Все в порядке, – заверил его Марко, спрятав понимающую улыбку в уголках губ. – Фабион, мальчик мой, Катарина – умная девочка. Откровенность – это наилучшая тактика при разговоре со мной. Я все равно обо всем узнаю. Рано или поздно, так или иначе. И она это прекрасно понимает. Правда ведь?
Я неопределенно пожала плечами, приняв его последний вопрос на свой счет. Потерла виски, в которых не проходила непонятная изматывающая ломота. Что он делает? Если пытается прочесть мои мысли, то почему сразу же не сломает мою защиту? Вместо этого предпочитает мучить меня, изводя тупой ноющей болью.
– О, болит голова, – с искренним состраданием пробормотал Марко, заметив мое движение. – Сочувствую. Я предполагаю, ты обвиняешь меня в этом. Мол, негодяй и садист пытается втихую сломать твою защиту и в свое удовольствие поковыряться в мыслях. Но могу тебя уверить: это не так. Ты просто реагируешь на мое присутствие. Я ничего не делаю с тобой. Пока, по крайней мере.
– Я не понимаю. – Я рассеянно всплеснула руками. – Фабион сказал, что весь род Шаоррашей обладает своеобразным иммунитетом к запретным чарам. Значит, справедливо и обратное утверждение: любая ведьма или колдун, вступивший на путь служения Темному близнецу, будут чувствовать себя более чем неуютно в присутствии представителя вашего семейства. И что же получается? Я – ведьма?
– Фабион на удивление много рассказал тебе. – Марко укоризненно покачал головой. – Я неприятно поражен, если честно. Раньше он не отличался такой говорливостью.
67 
