Особенно,... 
70 
– Этот вопрос из числа тех, на которые я обязан получить ответ, – со странной усмешкой проговорил Марко через несколько минут, осознав, что я предпочитаю промолчать. – Прости, Катарина.
В голове в следующий миг словно что-то взорвалось. Я вскрикнула от острой боли, раскаленной иголкой вонзившейся мне в виски. Не в силах стоять, рухнула на колени, обхватив ладонями раскалывающийся лоб. Перед глазами плавали обжигающие белые круги, в ушах поселился навязчивый звон.
– Дядя! – с трудом расслышала я между очередными вспышками боли. – Хватит, прошу! Не мучай ее!
Боль усилилась многократно, и я согнулась в сухом рвотном позыве, ничего уже не соображая. Даже той ночью, когда я думала, что мать желает убить меня, приступ был не такой страшный.
Взгляд с трудом сфокусировался на запыленных сапогах Марко, который неспешно подошел ко мне. Тихий шепот змеей вполз в уши:
– Это было третье предупреждение. Я достаточно убедителен?
– Да, – выдохнула я, более всего на свете мечтая выцарапать себе глаза и вытащить наконец-то раскаленные иголки, терзающие мой мозг.
– Теперь ты будешь отвечать на все мои вопросы?
– Да, – еще тише прошептала я.
Сознание мерцало, в любой момент готовясь покинуть меня. Но, увы, благословенное темное небытие все никак не открывало мне свои ласковые объятия, прекращая страдания.
– Отлично.
Боль схлынула так внезапно, что я задохнулась от наслаждения. Несколько минут продолжала стоять на коленях, боясь, что стоит мне только пошевелиться, как пытка возобновится. Затем осмелилась поднять голову и с ненавистью посмотрела в глаза садисту, скрывающемуся под внешностью холеного красавчика и любимца женщин.
Марко Шаорраш все так же стоял рядом, наблюдая за мной с искренним, незамутненным любопытством прирожденного исследователя. Когда он увидел, что я окончательно оправилась после насланных чар, то с легким сочувствием пожал плечами, будто говоря – ничего личного, поднял со столика недопитый бокал и вновь пригубил его.
Я перевела взгляд на Фабиона, уже представляя в мечтах, как расцарапаю ему лицо за то, что не пришел мне на помощь. Но мигом растеряла свою воинственность, заметив легкую голубоватую дымку, окутавшую приятеля наподобие кокона.
– Пришлось прибегнуть к некоторым мерам предосторожности, – ответил Марко на невысказанный вопрос, застывший в моих глазах. – Мой племянник весьма горяч и безрассуден, как оказалось. Я не захотел множить проблемы.
Я промолчала. Марко протянул руку, намереваясь помочь мне встать с пола, но я поднялась сама, проигнорировав его жест. С демонстративной тщательностью отряхнула платье, разгладила несуществующие складки на поясе и замерла, с усиленным вниманием уставившись на противоположную стену.
– Обижаешься? – Марко понимающе хмыкнул. – Ну что же, имеешь право. Надеюсь, мне больше не придется прибегать к столь жестоким, но, что скрывать, действенным урокам. Не люблю причинять людям боль, особенно красивым девушкам.
«Что-то не похоже», – едва не брякнула я, но в последний момент торопливо прикусила излишне дерзкий язык. Спокойнее, Катарина, спокойнее. Этот противник тебе точно не по зубам. Увы, но даже родители не защитят тебя от него.
– На чем мы там закончили? – Марко замер над столиком, явно вознамерившись за сегодняшний вечер перепробовать все напитки отца. – Ах да, я спрашивал тебя, читала ли ты книги бабушки. Так как?
Его рука выхватила из ровного ряда бутылок одну. На этот раз выбранный напиток отличался густым черным цветом с едва заметным фиолетовым отливом. По всей видимости, он пришелся Марко больше по вкусу, чем розовая наливка, поскольку он принюхался к хвойному запаху, довольно кивнул и щедро налил себе чуть ли не полный бокал, после чего уставился на меня с самой милейшей улыбкой.
– Мне было любопытно, – проговорила я, больше всего на свете мечтая оказаться как можно дальше отсюда. – Поэтому я залезла в тот проклятый сундук, оставшийся после бабушки. Но там не было ничего особенного, клянусь! Реана забрала все книги, хоть малейшим образом относящиеся к колдовству. Мне было скучно сидеть взаперти, так что я решила хоть таким образом скрасить себе домашний арест.
При этом я благоразумно утаила тот факт, что уже не раз и не два заглядывала в подобные книги, когда мать куда-нибудь отлучалась из своей комнаты. А в фолиантах, которые она изучала на досуге, про различные заклинания говорилось даже более чем достаточно. Но я понимала, что это признание станет приговором для меня, поэтому собиралась до последнего хранить в тайне свою неуемную тягу к новым знаниям.
70 
