Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
75 
– Катарина. – Фабион обернулся ко мне и тяжело вздохнул. – Тебе нет и шестнадцати. Я надеюсь, ты согласишься со мной: пока и речи не может идти о свадьбе. Я не собираюсь тебя ни к чему принуждать и, небо упаси, каким-либо образом порочить твою честь! У окружающих людей обязательно возникнет вопрос, какие отношения нас связывают. Поэтому почему бы не представляться всем как брат и сестра?
– Но мы же не похожи! – воскликнула я и тут же прикусила язык, поскольку на мой неосторожный выкрик из-за ближайшего забора звонко залаяла какая-то собачонка.
– Сводные брат и сестра, – уточнил Фабион. Поймал мою руку и опять потащил меня вниз по деревенской улице, видимо опасаясь, что кто-нибудь может выглянуть, заинтересовавшись непонятным оживлением собак. При этом приятель продолжал разъяснять свою задумку свистящим шепотом: – У наших родителей это был второй брак. Мой отец рано овдовел, и в память о первой супруге у него остался лишь я. Точно так же с твоей матерью. Кстати, поскольку кровные узы нас не связывают, то никто не станет возражать, если в конце концов мы сами решим пожениться. В Ромалии с этим не так строго, как у нас.
– А мы решим? – робко поинтересовалась я, несколько опешив от такого потока информации. По всей видимости, Фабион действительно продумал все последствия своего шага.
– Посмотрим, Катарина. – Он негромко рассмеялся. – Посмотрим. Но в любом случае тебе волноваться не о чем. Приставать к тебе я не буду и никому не позволю, пока тебе не исполнится восемнадцать. Если наши чувства не пройдут проверку временем, то я все равно не брошу тебя. Клянусь! На правах старшего сводного брата помогу тебе найти достойного жениха и проверю, чтобы он не обижал тебя. А там, глядишь, и сам остепенюсь.
– И ты все равно собираешься со мной сбежать, хотя прекрасно осознаешь, что у нас может ничего не получиться в плане каких-нибудь отношений? – не выдержав, еще раз уточнила я. Слишком странным мне представлялось сейчас поведение Фабиона.
– По-моему, я достаточно ясно выразился, – с улыбкой отозвался он. – И вообще, еще неизвестно, кого именно я спасаю: тебя или себя. Видела бы ты эту Ильзу!
Спящая деревенька тем временем осталась позади. Однако Фабион не свернул в сторону тракта, ведущего из столицы к южным границам Пакасии. Вместо этого он поспешно зашагал по тропинке, едва угадывающейся в свете крохотного магического светлячка, который все так же плыл перед нами. Едва я открыла рот, намереваясь спросить его, куда он направляется, как из темноты послышалось ржание лошади.
– Ты собираешься стать конокрадом? – испуганно зашептала я.
– Вообще-то лошадь, которая нас ждет, из конюшни твоего отца, – ответил Фабион. – Будем считать это твоим приданым.
– Но откуда? – потрясенно выдохнула я. – Ты заколдовал Иргана, чтобы тот привел сюда ее?
– А ты планировала преодолеть весь путь до Ромалии пешком? – Фабион негромко рассмеялся. – В действительности Ирган и сам был чрезвычайно рад помочь тебе бежать. Он очень благодарен тебе за спасение Ельгии. И плевать при этом хотел, к каким силам ты прибегла. Но все-таки я использовал внушение. С тем чтобы потом у Иргана не было проблем с моим дядей. Марко скор на расправу. Даже страшно представить, в каком он будет бешенстве, когда все откроется.
– Да уж, – пробормотала я, думая о матери. Интересно, насколько сильно пострадают мои родители от гнева Марко Шаорраша?
– Не беспокойся о семье, – без особых проблем понял причину моей неожиданной грусти Фабион. – Да, денежный штраф окажется больше, чем планировалось изначально. Но подумай, как они сэкономят на том, что не придется выводить тебя в свет!
– Слабое утешение. – Я тяжело вздохнула. – Вдруг месть твоего дяди окажется намного серьезнее?
– Вряд ли, – лаконично отозвался Фабион. – Любое ментальное сканирование покажет, что они были не в курсе побега, более того, сурово осуждают твое необдуманное, поспешное решение. Кроме того, твоя мама очень красивая женщина и, уверен, сумеет растопить ледяное сердце моего дяди.
Я грозно нахмурилась, уловив в словах приятеля недостойный намек. Что скрывать, меня саму неприятно поразила история, рассказанная Реаной. Тяжело осознавать, что твоя мать позволяла себе настолько позорные вещи в прошлом. Если это раскроется – то репутация нашего рода окажется безвозвратно погубленной. Впрочем, какая разница? Не стоит превращаться в ханжу и закрывать глаза на очевидные вещи. Ведь, как ни крути, истинной первопричиной произошедшего несчастья стало именно чрезвычайно свободное поведение моей матушки.
75 
