109 
Устроившись у разгорающегося костерка, я достала из котомки пупырчатый грунтовый огурец – в последней деревне благодарный крестьянин, которому я «заговорила от угона» любимую кобылу, отвалил целых полмешка. Огурцы здесь выращивались без теплиц, прямо под открытым небом на длинных, обильно унавоженных грядках, и созревали они в товарных количествах. На продажу, конечно, шли только самые лучшие, одного размера, формы и цвета, на подбор – все же остальные селяне потребляли сами, а излишки отправляли в компост… Или отдавали в качестве гонорара бродячей ведьме, которой не к лицу перебирать харчами. Соответственно, и меня совесть за обман почти не мучила, тем более не очень верилось, что на колченогую лошадку найдутся охотники. О «кавалерийской походке» я много слышала, а вот кобылу с ногами, изогнутыми так, точно она пыталась обхватить ими невидимую бочку, видела впервые.
Погода стояла замечательная, так что наша дружная компания вот уже несколько дней в полном составе (за исключением младенца) сидела на огуречной диете: по килограмму на брата (и сестру) вместо завтрака и обеда, а на ужин только полкило – нечего нажираться перед сном… Если это хотя бы вполовину так полезно, как говорят, нас не то что никакие болезни в ближайшие десять лет не возьмут – мы сами начнем лечить одним прикосновением, потому что при виде такого железного здоровья все микробы тут же покончат с собой от бессилья и обиды.
В моем сознании (как, наверное, и у всех моих современников) свежие огурцы были неразрывно связаны со свежими же помидорами. Они и созревают почти одновременно, и на рассаду выращиваются на соседних подоконниках, и в салате неразлучны. Здесь же о томатах ни один крестьянин слыхом не слыхивал! Вот картошку выращивали – правда, только в королевском саду и исключительно ради изысканных (прости, господи!) цветов. Я чуть не расплакалась от счастья, когда прошлой осенью случайно нашла эту грядку, и садовник твердо пообещал этой весной высадить абсолютно все клубни, какие созреют, чтобы после уборки урожая я могла побаловать себя жарехой с грибами. Надеюсь, маленькое недоразумение во время игры в снежки не поколебало его решимости, и клумбарь не решится из чувства мести в этом году ограничиться розами! В любом случае, мама бы мной гордилась – они с отцом каждый год самоотверженно горбатятся на картофельных грядах с мая по октябрь, игнорируя все заверения родных и знакомых, что купленный в магазине картофель выходит дешевле…
– Ай! – Я подскочила на месте и сердито покосилась на Орлетту, потирая локоть.
– Извини, – без тени раскаяния пожала плечами та. – Просто ты уже долго сидишь и смотришь на огурец так, будто гадаешь: снится он тебе или нет?
– Я философ, которому снится, что он бабочка, или бабочка, которой снится, что она – философ?..
– Что?!
– Да так, вспомнилось… Из прошлой жизни.
Я доела огурец, но так и не пришла к окончательному выводу: происходит ли все это на самом деле или является плодом воображения, а в реальной жизни я просто получила в подъезде по башке от неизвестного злоумышленника и теперь валяюсь в коме, подключенная к системе жизнеобеспечения? На редкость подробная и реалистичная получается галлюцинация…
Внезапный шум заставил нас разом обернуться в сторону лесной чащи, а в следующий миг его источник вырвался на поляну и пронесся по ней, точно настоящий мини-торнадо, разметав в стороны костерок. Разлетевшиеся перепуганными воронами головни только чадили, не давая света, и не позволяли разглядеть страшное чудовище, состоящее, кажется, из двадцати когтистых лап, миллиона сверкающих в темноте зубов и десятка светящихся глаз. Послышался звук выныривающего из ножен меча, а затем мне в живот врезалось пушечное ядро и опрокинуло на спину, выбив весь воздух из легких. Подозрительно знакомый голос взвился над лагерем:
– Скорее! Бегите! Спасайтесь!
– Что случилось?! – Сбросив с себя туго скрученное валиком и перетянутое шпагатом одеяло, я снова села и попыталась ухватить за ухо беспорядочно мечущегося оборотня.
Тот ловко увернулся, продолжая завывать нечеловеческим голосом, а затем, видя, что мы не торопимся бросать все и сниматься с насиженного места, чтобы избежать неведомой опасности, подбежал к Найденке, зубами ухватил весело хохочущего младенца за рубашонку, рывком поднял в воздух и со своей ношей скрылся в лесу.
Вот тут меня подбросило вверх сильнее, чем до этого опрокинуло на землю вылетевшим из темноты одеялом. Не помню, как взлетела на лошадь – очень может статься, что и буквально. Во всяком случае, стременами точно не пользовалась: Орлетта уже успела расседлать верную Муську – но, к счастью, пока не стреножила. Впрочем, как ни быстро я отреагировала на волчью выходку, девушка-рыцарь оказалась быстрее и заняла место спереди, ближе к лошадиной шее. Иан же, кажется, просто перешагнул лошадку и неведомым образом умудрился втиснуться между нами. Мускулистая Муськина спина в самом тонком месте была не у́же обеденного стола, примостившись же на крупе, я впервые в жизни без подготовки и предварительной растяжки села на шпагат.
109 
