Последние отзывы

  45  

Ясно, что соваться непосредственно к замку крайне нежелательно. Лысый, если он не полный идиот, а он, скорее всего, им не является, хотя и очень смахивает, должен был под каждый кустик в радиусе километра по сюрпризу понапихать. И не обязательно, чтобы сразу в клочья разносил. А можно просто тихо просигналить – выпускайте, мол, ребята, собачек погулять, к вам тут гости пожаловали.

Так что к самому замку соваться не стоит. Да и незачем. Пока.

Другое дело – дорога. Если она тут есть, а я думаю, они еще на полное само- или авиаобеспечение не перешли, не настолько они тут великие и могучие, то дорога быть обязана. И по ней в замок и из замка всякое добро доставляется, а заодно и носители информации перемещаются. Зачастую – весьма ценной информации.

Милое дело – проверка на дорогах. Как там наш капитан говорил? Не помню. Чего-то про коммуникации.

Скатился я вниз, очень даже удачно – один только раз полметра не по своей воле пролетел – и к рыжей.

– Ты, – спрашиваю, – окрестности замка хорошо изучила?

– Замка Гор-Амрона?

– Да уж не вашего, – говорю, – как там его, Крохалек?

– Кроханек. Нет, знаешь, окрестности замка Гор-Амрона – он, к твоему сведению, Шагор называется – я плохо изучила. Потому что те, кто это пытался сделать получше, рано или поздно получали для этого прекрасную возможность – с вершины главной башни. Некоторые – во время полета вниз, некоторые – с петлей на шее, а некоторые и вовсе – прикованные к камню.

– Только не надо, – говорю, – меня вашими ужасами доморощенными пугать. А то и я такое могу вспомнить, что у тебя волосы твои рыжие на две недели дыбом встанут. И у вашего Охламона тоже бы встали, даром что лысый.

Да. Концлагерь, например, который мы под Житомиром освободили. И еще много чего. Черт, да просто показать, что простой снаряд иногда с человеком делает – уделался бы от ужаса.

– Ладно, – говорю. – Но хоть примерно начертить, как дорога проходит, можешь?

– Попробую.

– Вот и пробуй.

Мало все-таки двоих. Даже с учетом оружия. Во-первых, никто не сказал, что у тех тоже «шмайссер» не нарисуется, а во-вторых… мало двоих. Не то что засаду нормальную организовать – дозор толком не выставить. Два минус один – сколько будет? Правильно. А ведь дозор надо в обе стороны выставлять. Два минус два равно…

Придется выкручиваться. Потому что подкрепления тебе, Малахов, взять неоткуда. Ты да рыжая – вот тебе и дозор, и резерв, и ударная группа, и боевое охранение. Как хочешь, так и комплектуйся. Сделай и не умирай!

Полюбовался я на Карину схему, подбородок потер – черт, ну и щетина отросла, срочно бриться надо, а то потом лезвие не возьмет, – и спрашиваю:

– Вот сюда вывести можешь?

– Запросто.

Судя по этой ее схемке, там дорога изгиб делает подходящий. И просматривается неплохо в обе стороны, особенно если опять на древо взгромоздиться, и до замка не так близко: если стрелять придется – не услышат.

– Ну, тогда пошли, – говорю. – Посмотрим на этих гадов поближе, полюбуемся, какие они. Может, даже разведать удастся, какого у них цвета кровь и с каким звуком кишки наружу выпадают.

Рыжую от этих слов аж передернуло. Тоже мне, разведчица.

– А хотя, – продолжаю, – в любом случае чертовски неприятный, наверно, звук. А уж запах…

– Заткнись, а?

– Вежливей надо быть, – говорю. – Заткнись, пожалуйста, Сергей.

И немедленно на выставленный локоть налетел. Поднимаюсь, отряхиваюсь, и вот тут рыжая говорит:

– За-аткнись, по-ожалуйста, Ма-алахов, а то мне так хочется язык твой отрезать.

– А больше ничего?

– А-атрезать, на ме-едленном а-агне поджарить и тебе обратно в пасть запихать. Ма-аленькими такими кусочками.

– Значит, так, – говорю. – Всю лирику – люблю-ненавижу – отставить! Ясно?

– Ясно.

– Тогда вперед. И понеслись.

Местность, оказалось, и в самом деле для засады – то, что надо. Просто идеальная. Дорога вокруг пригорка заворачивает, лес почти вплотную подступает и видимость вперед от силы метров на пятьдесят. Милое дело – подпилить пару деревьев и пулемет в кустики.

Да вот только нет у меня пулемета.

Вышел на дорогу, осмотрелся. Колея накатанная, но не от машин, а тележная. Поуже, чем у немецких армейских. И следы подков. А один след совсем непонятный. Треугольный, словно птичий, только лапа у этой птички даже не сорок пятого размера, а хорошо побольше. Но ходит эта птичка на двух лапах и взлетать не пытается.

Подозвал Кару.

  45