Особенно,... 
73 
Завел мотор, сцепление выжал, газанул – и понеслись. Местность эта для поездок на колесном транспорте просто идеальная. Не асфальтовое шоссе, конечно, но по сравнению с фронтовой рокадой, танками разбитой, – автобан в натюрлихе.
Я «Аризону» по этой травке-муравке до восьмидесяти разогнал, а мог бы, пожалуй, и больше. Ну да береженого меня и боги местные поберегут.
А вокруг – такой простор. Я даже снова начал песенку под нос мурлыкать. Нашу, ротную.
Был у нас такой сержант Дьяченко – коренной сибиряк с тридцать третьего года, погиб два месяца назад, во время поиска, – и вот он ее «спивав»:
- Ехали казаки, ехали казаки
- Сорок тысяч сабель, сорок тысяч лошадей,
- И покрылось поле, и покрылось поле
- Сотнями порубанных, пострелянных людей.
А припев мы уже на свой лад немного переиначили:
- Любо братцы, любо, ой, любо братцы жить.
- С нашим капитаном не приходится тужить!
Проехали так часа полтора. Солнышко косматое уже совсем низко опустилось, краешком за горизонт цепляется. И кажется, еще чуть-чуть, самую малость поднажать, на педали надавить – и в самом деле влетим мы с разгону прямиком в него, точь-в-точь как давеча в стену замковую.
А степь вокруг – если, конечно, это степь, а не какая-нибудь там саванна с пампасой – все такая же гладкая да ровная. Я даже удивляться начал. Ну ладно, птиц нет, ну зверюшек мотор распугал – допустим, хотя, с другой стороны, с чего б это им от этого звука шарахаться, если моторов у них тут от местного сотворения не бывало. Но чтоб за полтора часа ни холмика, ни кустика, вообще ничего такого, что бы над травой хоть на самую малость высунулось…
Да и сама травка эта синяя… как подстриженная.
Подумал я об этом – и сразу мне как-то не по себе сделалось. Вида, конечно, не подал, но…
– Ау. Далеко еще?
Рыжая встрепенулась, амулетик свой из-под ворота добыла.
– Близко уже. Почти рядом. Только возьми чуть правее.
Правее так правее. Мне не жалко. Не с дороги сворачиваем. Благо вся эта степь и есть одна большая дорога.
Узнать бы, думаю, кто ее проложил да зачем? И куда она ведет?
Так, это во мне уже разведывательные привычки проснулись. Дорога – значит, нанести на карту, отследить грузопоток… Не до того сейчас. Времени нет, да и голову лишней ерундой забивать. Тем более что рыжая наверняка сама ничегошеньки толком не знает.
Ладно, думаю, приеду – у попа спрошу.
– Здесь.
Остановились. Огляделся я вокруг – все такое же, ничем от остального не отличается. Ни тебе ворот, ни тебе указателя со стрелкой: «Дыра Двух Миров».
– Проход открывать сейчас?
– Нет уж, – говорю. – Солнце-то вон уже на треть в землю ушло, значит, у вас, на той, темной, стороне, и вовсе темень беспросветная. Еще одну ночку по тамошнему лесу пилить – слуга покорный. Лично я так рассчитал – заночуем здесь, в Невсклертише, а с утра уж я… короче, утро вечера мудреней, там и видно будет.
Рыжая только ухмыльнулась.
– Как прикажешь, ко-омандир.
Я из «Аризоны» вылез, потянулся, сладко так, до хруста в суставах, воздух степной вдохнул… Странный запах у этого воздуха, даже не запах – вкус. Непривычный. Смесь знакомого, незнакомого, знакомого не на своем месте и… еще чего-то.
Я вообще-то много каких запахов в степях нанюхался. И трав, и колосьев хлебных, и пороха с взрывчаткой, и металла горящего с резиной. Но вот чтобы в степи шоколадным мороженым пахло – такого еще не было. У меня от этого запаха чуть слюнки не потекли. Как представил себе настоящий довоенный пломбир…
У-у-у…
Открыл глаза, принюхался – нет, мороженым больше не пахнет. Котлетами бабушкиными потянуло.
– Интересно, – говорю. – А трава эта синюшная хорошо горит?
– А… Не знаю, – растерянно так рыжая отвечает, – наверное, хорошо. А что?
– Так просто. Жалко, косы нет.
– Косы?
– Ну, штука такая, которой траву косят, в смысле, срезают. Ручка длинная, лезвие кривое… Да есть у вас чего-то подобное, не может не быть.
– А зачем нам срезать траву?
– Да чтобы костер развести, – отвечаю. – Ночь-то длинная небось, а у костра и теплее и веселей.
– Тогда, – задумчиво говорит Кара, – ее лучше повыдергать.
– Ладно, – соглашаюсь. – Вот и приступай.
– А ты?
– А я пока в кузове лопатку поищу.
Рыжая только зубками скрипнула.
Ладно. Очистили мы кружок метра три, посреди него костер соорудили – охапка травы, мой боевой опыт да масло из канистры. Солнце к этому времени уже окончательно зашло, зато на небе звезд высыпало – как веснушек на носу рядового Борисенко. И все такие яркие и крупные, только что не рыжие.
73 
