ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>

Угрозы любви

Ггероиня настолько тупая, иногда даже складывается впечатление, что она просто умственно отсталая Особенно,... >>>>>




  76  

– Орудие убийства – это то, чем совершается убийство.

– А если человек при этом жизнь спасал? Свою и других людей?

– И при этом отнял чужую жизнь? – уточняет старик. – Он – убийца.

– Ни черта ж себе!

– Человек, – поясняет старик, – который причисляет себя к силам добра, должен отличаться именно использованием человечных… методов. И убийство разумного существа в их число не попадает.

– Ага. Интересно, – спрашиваю, – а какой человечный метод вот лично вы бы применили против… ну, скажем, разумного существа в рогатой каске, которое прет на вас и поливает все вокруг свинцовым дождиком… от живота веером?

– Если это существо действительно разумно, – заявляет старик, – то с ним всегда можно найти общий язык… хм, компромисс.

Тут уж я не выдержал и на крик сорвался.

– Да нельзя, – ору, – найти с ним общий язык! Потому что не желает эта су… это существо… никаких… компромиссов. У него в башке под каской если и есть какая-то мысль, кроме трех «П», то мысль эта – чтобы я в земле лежал, а он по ней дальше ходил и воздух портил!

– Три «П», позвольте узнать…

– Первая – пожрать, а остальные, – на рыжую кошусь, – сами догадаетесь.

– Очень эмоционально, – замечает старик. – Но…

– Да что вы несете! – взвилась Кара. – Какой общий язык?! С кем?! С орками?! С гоблинами?!

– Если перечисленные вами существа разумны…

– Они, мать их за ногу, разумны. Они достаточно разумны, чтобы жрать человечину не сырой, а вареной и жареной… Заживо!

Ну и ну. Второй раз слышу, чтобы рыжая так из себя вылезла.

– Что ж, – дедок руками развел. – Если вы, молодые люди, считаете, что цель оправдывает средства…

Ах ты, думаю, прохожий чертов! Ты мне будешь еще тут французских философов цитировать?!

– Еще как считаю, – говорю. – Потому что великая энергия рождается только для великой цели.

Так-то. Цитировать и мы умеем.

– И если для этого придется кровь пролить… Что ж, крови мы не боимся.

– Свою кровь или чужую?

Ну, сволочь ехидная!

– А это уж как получится, – отвечаю. – Только обычно если чужую льешь, то и без своей не обходится.

– И вы считаете, – говорит старик, – что после всего сказанного вы еще можете причислять себя к Добру?

Чувствую – достал он меня вконец. Задолбал не хуже немецкой полковой артиллерии.

– А мне плевать, – говорю, – как меня за моей спиной шепотом обзывают – добрым или злым. Если я уверен, что мое дело правое, – переживу. Если для того, чтобы вот такие девчонки, как она, винтовки только в музее видели, придется глотки спящим резать… тупым ножиком – ничего, перепилю. А как меня при этом называть будут…

– Героем! – заявляет Кара. – И любому, кто посмеет хоть заикнуться… – и за нож свой хватается.

– Давайте, – говорю, – вот на чем сойдемся – если вы мне докажете, что я во всем том и этом мире один-одинешенек темным гадом остался, а все остальные – сущие ангелы, только что без нимбов, – я в тот же момент из вот этого пистолета пулю в висок пущу, сам, чтобы ангелочки крыльев не замарали. Но не раньше.

Дедок на меня странно как-то так глянул.

– Вижу, – говорит, – что вы и в самом деле искренне верите в то, что говорите.

– Поправочка. Верить – это все-таки больше к отцу Иллирию, по его части. А я, если что говорю, – знаю! Что все должно быть именно так, а не иначе, и точка!

Верить и знать – это, как говорил рядовой Свиристелкин, две большие разницы. Вот я, например, верю в победу коммунизма и даже иногда дожить до этого надеюсь. А знать… Когда нас в 41-м танки утюжили, когда в 42-м в степи огнеметами выжигали, когда мы в 43-м сквозь битый снарядами лед продирались… И когда нас на том островке шестиствольные с болотной тиной смешали – все это время мы не верили, а знали, что придет день… Зимний, весенний, летний… Придет день, когда отгремят последние выстрелы и наступит тишина. И весь мир будет вслушиваться в эту тишину и с огромным трудом верить, что она наконец настала.

Зеленого аж отшатнуло от костра.

– А что вы… – начинает.

Но тут уж у меня терпение накрылось. Сколько ж думаю, можно с этим прохожим лясы за жизнь точить. Этот странничек, мать его за ногу, чистой воды провокатор. А мне, между прочим, завтра в бой идти.

Встал я. «ТТ» у меня в руке уже был, так что я просто курок взвел – хорошо так щелкнуло, боровичок враз осекся и на пистолет уставился.

– Вот что, – говорю, – я, конечно, как говорил сержант Николай Аваров, дико извиняюсь за негостеприимство, а только шли бы вы, дедушка… степью.

  76