68 
— Поздно. Отныне ваш позывной — «Дед Никто»!
Тот с недоверием посмотрел на меня, пытаясь сообразить, что все это значит. Однако среди участников семинара были и люди, уже начавшие, что называется, «въезжать» в наш специфический для данного времени юмор. — Дымов и Трошин сидели, улыбаясь.
— Итак, отвечу на ваш вопрос. Рукопашный бой учит в первую очередь двигаться. Перемещаться. Как ударить и чем ударить — это уже дело десятое. Во-вторых, оружие можно потерять, его у вас могут отобрать, оно может, в конце концов, сломаться.
Теперь о движении. Если вы контролируете свое тело, то и любой предмет, контактирующий с телом, вы тоже контролируете. Сержант Юрин!
— Я!
— Дайте мне карабин!
Взяв карабин, я проверил, нет ли в нем патронов. Затем я поднял Юрина на ноги и, попросив его взять еще один карабин, поставил на точку, противоположную той, где сидел Дед Никто.
— Курсант Кудряшов, встаньте!
Тот нехотя встал. А я повесил карабин на правое плечо и продолжил:
— Представьте, что вы меня встретили в лесу и решили задержать. Причем я был настолько невнимателен, что позволил одному из вас зайти себе за спину. Как видите, оружие у меня на плече, а у вас — в руках. Что я могу, по-вашему, сделать?
— Нууу, — протянул Кудряшов, — винтовку с плеча снять?
— Верно. Но это можно сделать по-разному. Можно так…
Я продемонстрировал уставной способ — «за ремень».
— А можно так.
Качнувшись назад, я взялся за шейку приклада и крутанул винтовку вокруг плеча так, что конец ствола пролетел в паре сантиметров от лица Юрина, заставив того в испуге отшатнуться. Сам же я парой мелких, семенящих шагов сместился в сторону, так что в конце трюка ствол карабина артиллериста смотрел на опешившего сержанта, а мой ствол целил точно в грудь Кудряшова.
— Эк вы ловко-то, — одобрительно крякнул Несвидов.
Надо сказать, что подобное скидывание «мосинки» я нарабатывал еще в своем времени, благо, на охоту я езжу и разрешение на нарезной ствол имею. Мне этот трюк показал один егерь во время охоты на Енисее. А ему, как он сказал, показал его дед-казак.
— Сам понимаешь, если правильно делать, у тебя синяк под глазом будет… — Это я Юрину.
— Итак, я всего лишь сделал три шага и два раза двинул рукой, а из проблемной ситуации выкрутился!
— Ну а еще что-нибудь? — раздался голос кого-то из зрителей.
На этот раз я вызвал поассистировать мне Зельца и Дроздова — того окруженца, что с подбитым глазом сидел в сарае.
— Новая вводная. Предположим, вашим соратникам удалось меня обезоружить, а вам надо меня препроводить, ну, допустим, в дверь.
Я жестами попросил зрителей раздвинуться на пару метров.
— Вот дверь. — И я указал на разрыв.
— А ну пошел! — И Дроздов пихнул меня винтовкой.
«Ох, паря, не знаешь ты, что такое туйшоу из тайцзи-цюань!» — подумал я, присаживаясь и мягко «подправляя» направление толчка. Споткнувшись о меня, боец полетел вперед, но, дернув за ствол его карабина, я изменил траекторию его полета так, что он врезался в Дымова, и они оба рухнули на не успевшего отскочить Юрина. Пока они атлетически барахтались в партере, я перехватил карабин поудобнее и два раза передернул затвор.
— Надеюсь, что демонстрация вам понравилась. А теперь пойдемте учиться. Кстати, кувыркаться все умеют? Нет? Сейчас научимся.
Но тут другой артиллерист поднял руку, явно собираясь задать мне вопрос.
— Да. Вы что-то хотели спросить?
Тот вскочил на ноги и, вытянувшись, сказал:
— Ефрейтор Чернов! — И, заметив, что я одобрительно кивнул, он продолжил: — Товарищ старший лейтенант, а я вот боксом занимался. Сможете меня одолеть?
«Ну ни фига себе заявочки! — мелькнуло у меня в голове. — Хотя, если он мастер спорта или чемпион какой, то противник может оказаться непростой». Много лет занимаясь рукомашествами и не забывая о дрыгоножествах, к боксерам я относился весьма уважительно, ведь, в отличие от «гимнастических эстетов» и «астральных каратистов», во множестве расплодившихся в залах и секциях восточных единоборств, боксеры не слова говорили, а делали дело.
— Отчего ж не попробовать… Только вот правила спортивные я соблюдать не буду.
— Да и не надо! — И он повел внушительной ширины плечами.
«Так, стойка по-нашим временам архаичная — руки низковато держит — на уровне груди… Тяжелее меня килограммов на десять-пятнадцать… Чуть выше ростом… И лет на пятнадцать моложе…» — Я в темпе «прокачал» своего противника.
68 
