66 
Клинок у него тоже необычный – длинная, почти прямая сабля матово-черного цвета. «Кобра» прямо-таки кидается ей навстречу, удар – я отлетаю назад и чувствую, как шпага у меня в руке тяжелеет.
Не-ет!
Та неведомая жизнь, которая вела до этого мою руку, ушла, пропала, ее больше нет!
С отчаянным воплем я бросаюсь вперед, на скелет, с недоумением – насколько это слово применимо к подобному созданию – разглядывающий собственный клинок. Захваченный врасплох, он все же парирует мой первый удар… и второй тоже, едва не выбив при этом шпагу из моей руки. Затем он переходит в атаку – и до меня наконец доходит, что фехтовать я не умею. Совсем.
К особо долгим размышлениям ситуация не располагает. Карате… точнее, его сто первый прием, более известный под названием «организованное отступление».
По дороге я успеваю рубануть со спины еще нескольких скелетов, занятых боем с наемниками. Но далеко бежать не приходится – «Морской пахарь» плохо приспособлен к забегам на большие дистанции. Поворачиваюсь – красноглазый плюс ко всему оказывается еще и чертовски упрямым. Вот только с равновесием у него плоховато – мой бросок на его ботфорты заставляет его с грохотом обрушиться на палубу. Я вскакиваю на ноги… и получаю чудовищной силы пинок в живот. Ботфортом.
«Опасность! Возможно повреждение внутренних органов! Разрыв печени, кроме того…»
Силы удара с лихвой хватает на то, чтобы оторвать меня от палубы и заставить пролететь два с лишком метра. Я бы еще полетал… если бы не мачта.
«Опасность! Возможно повреждение позвоночника!»
Прежде чем я успеваю перевести дух, на моем горле смыкаются твердые и очень холодные – в морозильнике он, что ли, сидел до сих пор? – костяшки. В глазах темнеет. Изо всех сил бью ногой в пространство перед собой – эффект есть, но не тот, на который я рассчитывал. Ноготь точно сломан, и палец, кажется, тоже. Странно – вторая нога тоже не чувствует палубы.
Не-е, без чипа с этим красноглазым монстром не совладать. Чип… что с чипом?! Он должен был задействоваться вечность назад!
Внезапно сдавивший шею ледяной ошейник пропадает. Я с трудом разлепляю веки… краем глаза вижу мелькнувший внизу борт. Затем очередной страшный удар по спине вновь вышибает из меня дух, а над моим лицом смыкается водная гладь.
Черт! Ну почему я так и не удосужился научиться плавать!
Разумеется, сразу я не утонул. Человек, даже если он, подобно мне, из всех доступных людям стилей плавания освоил лишь «стиль топора», как правило, способен все же какое-то время удержаться на поверхности. Правда, как гласит это правило, время весьма непродолжительное.
В моем случае этого времени хватило на то, чтобы вынырнуть обратно на поверхность, отгрызть кусок божественно живительного воздуха, увидеть рядом с собой обросший водорослями и ракушками борт «Морского пахаря» и вложить все оставшиеся силы в удар шпагой.
Мне повезло. Удар пришелся точно в щель между двумя досками, в которую шпага вонзилась почти по гарду. Так что теперь мое пребывание выше уровня воды было ограничено не способностью плавать, а способностью удерживаться за эфес.
Над головой что-то просвистело. Развернувшись, я успел увидеть скелет – с плавучестью дело у него обстояло еще хуже моего. По крайней мере, на поверхности он не продержался и секунды и вглубь пошел, насколько я смог разглядеть, тоже довольно быстро.
– Ай!
В первый миг я даже не понял, что это так больно укусило меня за ухо.
– Вуко?! Что за чертовщина у вас там творится? У меня сдохло три четверти приборов, на экране пурга…
Следом за скелетом через борт перелетел наемник. Этот удержался на поверхности без особых усилий, которых он, впрочем, и не прилагал – по причине, надо полагать, торчашего из груди тесака.
– Крен! – выдохнул я. – Крен девяносто градусов на правый борт… Немедленно!
Когда-нибудь я обязательно воздвигну памятник. Парсека на три-четыре. Самой лучшей напарнице во Вселенной! За один-единственный, выполненный без вопросов и промедления приказ!
– Так?
– Да!
Я осторожно подтянул сначала одну, а затем вторую ногу. Встал на четвереньки. Продолжать дальнейший подъем было рискованно – во-первых, на мокрых досках можно было элементарно поскользнуться, а во-вторых, жутко ныл отшибленный о красноглазого палец.
– Теперь, – в голосе Золушки ясно слышались нотки заклинившего кипятильника, – ты наконец соблагоизволишь объяснить мне, что у вас происходит?
66 
