Особенно,... 
101 
Тут Мишка позади заерзал, закряхтел и вскоре выдал:
— Костя, давай-ка останови, отлить надо, чаек переработался.
— Приемлемо, — говорю я, аккуратно прижимаясь вправо. Преобильный чай под соленую да копченую рыбку весьма способствует.
Вышли дружно за машину, Гоблин свой «аптомат» взял, я помпу оставил. Стоим в рядок, по староземной привычке спиной к дороге, перцы достали и поливаем травку на обочине. Ветерок слабый, солнце, хорошо нам. Попрыгали, как положено, заправились, и тут Мишка выдал:
— Гребаный оборот…
Смотрю я на него, а у Гоблина глаза застыли. Они у него и так не особо живые — Валуев испугается, но тут совсем уж как у зомбака стали. Я взгляд проследил и сам проникся до печенок — рука лежит неподалеку! Настоящая! В смысле, человеческая. По локтю оторвана или отрезана, обрывок ткани видно — похоже, манжетка не порвалась, осталась висеть. Даже не сообразил сразу, левая или правая. Никакой крови вроде бы не видно. Ну я первым делом в салон нырнул, помпу вытащил, дослал. Сомов тоже изготовился, мы переглянулись, подошли ближе, сами головами вертим, ищем плохих. Точно рука, мужская, волосатая. А всего остального не видно — кто-то руку откромсал, а тело унес, или, наоборот, руку сюда закинули.
— Не из машины бросили? — прошептал Гоблин.
Я давай следы искать — нет таковых. Никаких признаков, что тут недавно машина проезжала: старая колея просматривается, но ее Смотрящие могли прямо с моделью грунтовки на местность положить. А рука-то свежая! Вон, кровь еще красная, хоть и в студень. Да и немного крови. Мишка спустился пониже, раздвинул травку и почти сразу заорал:
— Есть! Ствол нашел!
Голову поднял — вот перед вами уже другой человек, лыбится улыбкой Гуимплена, про руку сразу забыл.
Ай, хороший ствол, ай, пригожий!
Охотничий карабин «Тигр» с деревянным ортопедом, оптика, по ходу, армейская. Гоблин ствол к груди прижал, как главную ценность нации, — и к машине, давай карабин рассматривать, словно пацан, ошалевший от игрушечной железной дороги, — даже за местностью перестал следить. Да че там, понятно.
— Так это «девятка»! Под патрон девять и три на шестьдесят четыре, читал про нее. Прицел… вроде целый, ПСО-1, дык на мягкую травку лег. Магазин пятиместный, интересно, а десятиместный добуду? Они вообще есть? Так ведь СВДК[20] ж на что! Подойдет? Да, блин, это штука, скажу вам… Не держал такой в руках! — возбужденно бормотал Мишка.
— Ты, зритель, харэ пялиться, давай местность смотреть!
Не слышит он меня, потерялся мужик.
— Стрельнем!
— Ты что! — сразу же возмутился Гоблин. — Надо оружие разобрать, да в условиях, почистить, осмотреть, патроны у шефа заказать, пристрелять заново… Завтра к Гонте пойду, пусть советует.
— Ага. Гриша посоветует. Сразу предложит тебе за эту машинку свой тюнингованный калаш. Ты и поплывешь.
— Да ни в жисть!
Сомов выщелкнул магазин, дернул затвор — весь припас на месте, «спир-пойнты», пять штук. Протянул один патрон мне. Блестящие какие! «Барнаул» такой мелочью, как лоск боеприпаса, не грузится — не наши патроны. Тут какой-нибудь «динамит-нобель». Какая у него энергетика, интересно?
— Че ж ты не стрелял-то, мужик? — тихо вздохнул Мишка, оглядываясь по сторонам. Наконец-то вспомнил, что «ампутатор» поблизости бродит.
— Ха. Рука отдельно от тулова с головой тебе не ответит, Миша, у нее рта нет.
Кстати! Я развернулся и опять пошел к жуткой находке.
— Ты куда?
— Еще посмотрю кое-что, — ответил я, уже присев.
Чувствую, немного плоховато мне от такого занятия. Вроде привык уже ко всему, но Кастет не патологоанатом. Гоблин «тигра» сунул в салон, а сам через люк полез на крышу, АКМ с собой, встал с биноклем, смотрит по сторонам — дозор дозорит.
Взял я руку в руку… хех, каламбурист. Противно, но уже не особо, привыкаю я к ней. И не очень тяжелая, я ожидал большего. Ну посмотрим. А тут есть на что посмотреть — все гораздо хуже, чем мы себе представляли минуту назад. Зашибись.
— Ты че, сюда ее несешь? — крикнул Гоблин сверху, заволновавшись.
— Нет, мимо пройду, — огрызнулся я. — Слазь давай, покажу тебе… кино.
Гоблин слазить не стал, подтянулся повыше и перегнулся через кузов. Вот лоб! Нагнулся — и голова внизу.
— Что?
— По суставу вырвали.
— Это как? Чем это можно по суставу руку человеческую оторвать?
— Видишь, канал остался, словно острый лом в сустав забили и отделили ударом. Так это, Миша, не лом, откуда бы он здесь взялся. Это коготь, сто пудов.
101 
