ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Долгий путь к счастью

Очень интересно >>>>>

Леди туманов

Красивая сказка >>>>>

Черный маркиз

Симпатичный роман >>>>>

Креольская невеста

Этот же роман только что прочитала здесь под названием Пиратская принцесса >>>>>

Пиратская принцесса

Очень даже неплохо Нормальные герои: не какая-то полная дура- ггероиня и не супер-мачо ггерой >>>>>




  98  

Три дня назад пообщался в замке с новенькой брюнеткой — не то. Как Лев Толстой написал в своих дневниках после свадьбы по поводу первой брачной ночи, одной фразой: «Не то». По-моему, это сильней, чем весь его роман «Война и мир». Ниче, не удивились? Это я с виду «рабочий с шарикоподшипника»… Многие обманывались на свою голову, много зубов вылетело за необдуманные слова. Даром, что ли, у меня такой позывной, думаете? С кругозорами все в порядке — и читаем, и поем. Не Бахтин, конечно, но и написать чего умного сможем.

Зашел я в дом, а стол уже натурально ломится, у тейпа сегодня праздник — мужики вернулись важные, довольные: с определенностью, подарками и оружием. Теперь они не потеряшки какие в диком лесу, теперь они Граждане Анклава, только тронь. Неделю назад на собрании Сотников опять выступил по этому поводу:

— Среди норм коммунального общежития и коллективного выживания для нас одним из важнейших является норма «Все за одного». Я хочу, чтобы все вы знали и поняли — Замок не бросит никого из своих, за обиду единому своему человеку ответит жестко, за смерть отомстит люто. И эту нашу норму должна знать вся планета. Я хочу добиться такой репутации анклава, когда наших женщин в поездке на базар к соседям будет сопровождать один мальчишка четырнадцати лет с палкой. И все будут знать — этого достаточно.

Правильно, чтобы ни одна сука не покосилась.

Так что Пантюховы теперь даже не под крышей — под куполом. Правда, защита не есть пропуск в вечную жизнь и гарантированное богатырское здоровье. Думайте сами, принимайте меры, тренируйтесь, сплачивайтесь — жизнь-то ваша. У старшего теперь есть удостоверение, что он не хрен с горы, а уважаемый бригадир лесхоза анклава. И инструкция, как встречать потеряшек, что им говорить.

Гоблин уже за столом, жует. С ним рядом я садиться не стал: у него руки длиннее, а уж жрет он — мама дорогая. Надо отдать должное, Мишка и голодать легко сможет неделю, я так не могу — сразу характер портится. Еды вдосталь, пироги всякие, тесто такое вкусное, что начинка и не важна. Сколько раз от женщин слышал: тесто не поднимается. Тут, смотрю, все поднимается: секрет люди знают. Меню интереснейшее: вот она вам, старорусская кухня, и не в книжных страницах спрятанная, а на столе, реально. Всю жизнь мечтал попробовать «поросенка верченого». Как можно запечь порося на вертеле? Сгорит, и все дела, а внутри сырым останется. Поросята у Пантюховых пока что не водятся — вертели какую-то антилопу. Старший режет ее с боков ломтями, нож, как у маньяка, мелькает, шинкует, тонкие пласты валятся, а внутри ни грамма кровинки, один сок. В чем секрет?

Мы не совсем на халяву сели: выставили на стол стеклянную банку. По дороге заехали в церковь. Ковырнули наш схрончик, решили чего вкусного прихватить детям. Крышку подняли (не скажу где), а в кормушку-то залезали. Ну гады! Хорошо, что патроны двенадцатого на месте. Глянь, а тут лежит записочка — листок из Серегиного блокнотика: «Были с шерифом, забрали немного для Пантюховых, Кордон». Ладно, думаем, это приемлемо. Потом смотрим, сверток какой-то. На нем еще одна записочка лежит. Да тут у нас прямо сервер файлообменный получается! «Был Уксусников, пополнил припасы вложением от имени Пантюховых». Подарочек. Значит, шериф еще раз сюда мотался, тихушник. Своей жизнью живет… Гоблин сверток осторожно развернул, а внутри тонкие плети вяленого мяса, да со специями-травками. Заточили быстренько один кусок на двоих у машины — да матушки мои, вкуснятина-то какая! Дикая вещь. И хранится вечно. Двое Пантюховы от собственного продукта отказались, смотреть на него уже не могут. Взяли мы банку абрикосового варенья и поехали, размышляя — вот ведь славный получился у нас «сталкерский тайничок»: заходи кто хочешь, бери что хочешь.

Детвора опять вокруг Гоблина, женщины снуют, приносят, протирают. Девчонки хихикают у дверей, заглядывают. Хорошо-то как. И тут в залу вошла одна девица с чайником, посмотрела на меня мельком… — у меня по сердцу сразу волна и прокатилась, дыхание сперло, хорошо, что говорить ничего не надо. Как из сказки народной — стройная, ладная, коса до пояса, а глаза… Пропадай, Кастет, если дураком будешь! Да как зовут-то ее?!

И не спросишь впрямую: очко мешает. Не, я нарваться, если что, никогда не боюсь, но сейчас не тот случай, не за нос битый переживаю, но за репутацию. Отсекут девку запретом — и хрен я когда на Кордон заеду. Мужчины серьезные за столом, народ весьма специфичный, со своими понятиями. Если они, к примеру, староверы, по аналогии с сотниковскими, то могут и заблокировать любопытного оболтуса наглухо за неразумность.

  98