137 
Иден прервала их спор, прежде чем они смогли продолжить.
— Не важно, как Де Парду удалось узнать о нас. Дело сделано. И теперь, когда он знает, нам придется иметь это в виду.
— Как? — насмешливо хмыкнул Винс.
Иден об этом уже подумала. По правде говоря, она мало о чем еще думала с той минуты, как узнала двухмоторный самолет.
— Если мы будем продолжать двигаться и минуем перевал сегодня, то сможем добраться до скотопригонного пункта до того, как Де Пард свяжется с Бедфордом.
— Да ты с ума сошла! — хлопая от удивления глазами, воскликнул Винс.
— Как я понимаю, это единственный шанс, — заметила Иден; препираться с братом ей не хотелось, а потому она сразу же приступила к делу. — Ты и Киннкэйд поможете Дику. — Кивнув, Иден указала на отбившихся от стада лошадей.
— Ты слышал, что сказала босс? — обратился Киннкэйд к Винсу, обнаружившему явное нежелание подчиниться.
Винс бросил на него яростный взгляд и повернул свою лошадь, пустив ее рысью. Киннкэйд последовал за ним.
— Я, пожалуй, проеду вокруг стада, — сказал Боб Уотерс, поворачивая коня и двигаясь верхом параллельно стаду.
Расти наклонил к Иден свое веснушчатое лицо и понимающе улыбнулся.
— Вы избавились от всех, — заметил он. — Кажется, сейчас наступит и моя очередь.
Его наблюдение было весьма точным. Чувствуя его справедливость, она попыталась притвориться, что все это не так.
— Не знаю, почему вы так решили.
— Киннкэйд говорит, что иногда у меня возникают безумные идеи.
Он наблюдал за ней и видел, как губы ее сжались в тонкую линию.
— Вам неприятно, что я заговорил о нем, да? — Прежде чем Иден успела возразить, Расти продолжал: — Я надеялся, что вы выясните отношения и помиритесь.
— Не понимаю, о чем вы.
— О, думаю, понимаете. — Он снова улыбнулся. — Знаете, вы подходите друг другу. Когда Марси умерла, казалось, ее смерть убила в нем всю теплоту и добрые чувства. Но я узнаю в нем прежнего Киннкэйда, когда он смотрит на вас.
Иден не могла говорить об этом спокойно, как не могла просто промолчать и уехать.
— Вы знали его сестру?
— Я был влюблен в Марси еще со школы. Но она не обращала на меня внимания. Для нее я был все равно что еще один брат.
Иден ожидала услышать в его тоне горечь, но слышала только печаль и сожаление.
— Значит, и вы должны ненавидеть Винса так же, как Киннкэйд.
— Нет, какое-то время я пытался его ненавидеть, но ничего не вышло. Правда, раз или два мне казалось, что это так, — признался Расти. — Но вы бы видели, какой счастливой Марси была с ним! Как можно ненавидеть человека, который способен осчастливить любимую тобой женщину? Вы могли бы подумать, что ей принадлежит весь мир.
Он улыбнулся своему воспоминанию, и в улыбке его не было ничего, кроме нежности.
— Но… — начала было Иден и осеклась, потому что была смущена и не знала, что сказать. — Но ведь он нанес ей такой удар, когда уехал!
— Знаю, — кивнул Расти. — Но знаю также, что, будь Марси жива, она бы его не возненавидела. Она бы очень страдала, но не возненавидела.
— Кажется, вы очень в этом уверены.
— Так и есть. Я знал Марси и знаю Киннкэйда. Вы наговорили ему такого, что с трудом можно переварить. Сейчас в нем взыграла гордость и он держит голову высоко. Но пройдет время, и Киннкэйд все это переварит, и тогда ему придется солоно.
— Я хочу только, чтобы Киннкэйд оставил в покое моего брата. Больше мне ничего от него не надо.
Ей не хотелось, чтобы у его друга создалось неправильное впечатление.
— То, что вы говорите, — Расти уставился куда-то в пространство, — странно слышать, и на ум приходят мысли, которые бывают всегда, когда теряешь кого-то, кто тебе дорог. Все вспоминается — то, о чем ты жалел, то, что от тебя ускользнуло. Всегда припоминаешь что-то, что мог сказать или сделать, чтобы все было по-другому, — размышлял Расти вслух. — Марси всегда было тихой и робкой девочкой. Даже до того, как с ней случилось несчастье, она с трудом заводила друзей. Ну а потом… хромота сделала ее еще более застенчивой с людьми, которых она не очень хорошо знала. Думаю, и Киннкэйд, и я были виноваты в том, что слишком опекали ее.
— Это понятно.
— Когда она встретила вашего брата, она расцвела, как розовый бутон на солнце. Любовь вознесла ее недосягаемо высоко! А утрата любви низвергла слишком низко. Мне следовало бы быть рядом с ней. — Он посмотрел на Иден. Теперь голос его стал напряженным, а в глазах появилась тоска. — Если бы только она позвала меня, я бы тотчас же примчался. Думаю, я больше всего и жалею о том, что она не смогла заставить себя позвонить. Понимаете, она боялась. Она была так уязвлена, так ранена, что боялась довериться кому-нибудь еще. А это самое главное, если вам необходимо чье-то участие. Помните это, мисс Росситер. Марси об этом забыла.
137 
