ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Мода на невинность

Изумительно, волнительно, волшебно! Нет слов, одни эмоции. >>>>>

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>




  19  

– А сам? – в голосе Ловчана прорезалось подозрение. – Как спасся?

Щёк священника на миг коснулся румянец, но ответил прежним деловым тоном:

– Я уединился в тот час. Псалмы читал.

Несмотря на серьёзность происходящего, Ловчан не удержался от ухмылки.

– В кустах?

– Это было единственное место, где меня не видели и вопросами не донимали, – нахмурился кульдей. В правдивости Ловчан не усомнился – стоило Ултену раскрыть псалтырь, как к нему тут же слетались любопытные. Вернее, насмешливые.

– Давай помогу.

Дружинник перехватил древко прежде, чем сказал. Ловко извлёк из-за спины охотницкий топор и продолжил начатое кульдеем дело.

– Сейчас Розмича дождёмся и решим, как быть. Как думаешь, бьярмы сразу уйдут?

– Я мало знаю про этот народ, – отозвался Ултен. – Они дикари, как и вы.

Грозный взгляд Ловчана, брошенный будто случайно, заставил Ултена подавиться последними словами, забормотать извинения.

– Убитых они принесут в жертву своим идолам, – рассудил монах. – А пленных…

– Пленных тоже пожертвуют, но не здесь. Отвезут в селенье. Кого-то, из сговорчивых, могут оставить себе. Рабами или равными – не знаю. Тех, кто уже мёртв, жертвовать будут здесь. Жедановскую лодью не бросят – товару уйма, а само судно сторговать можно, если уметь. Отгонят. Вот только умеют ли… Да и вечер, считай.

– Да. Уйти раньше утра, покуда ветер не переменится, не смогут, – кивнул Ултен.

– И не осмелятся по темени… А ты откуда про здешние ветра знаешь? – удивился дружинник.

– От купца вашего слышал.

– Что дальше? – спросил Ловчан, протягивая кульдею очищенную от сучьев жердь. И сам же принялся рассуждать: – Тебя заметили, Розмича, видать, тоже. Но ежели на стоянке три дюжины или поболе…

– Меньше, – возразил монах. – Две. Кой-кого твои сотоварищи порубить успели. Я видел.

– Хорошо. Не зря пожили, выходит. Но и две дюжины не страшатся троих, один из которых… кульдей. Да и искать нас по лесу без толку.

– Ваш старший точно вернётся? – вдруг забеспокоился священник.

– А куда он денется?!

Ловчан не сомневался в друге. К тому же ну сколько бьярмов могли погнаться за кульдеем? Двое? Трое? А может, и вовсе… один. Вряд ли дикари распознали в Ултене мужчину – одежда-то монашья даже вблизи точь-в-точь бабья! Такой воин, как Розмич, даже троих положит шутя.

– Как Розмич воротится, пойдём к стоянке. А там уже решим, – заключил Ловчан.

Ултен кивнул и начал примеривать осиновый дрын к воображаемому противнику.

– Как бы не зашиб! – попятился от него дружинник.


…Сумерки грозили смениться настоящей темнотой, а Розмича всё не было.

– Ты ничего не напутал? – рыкнул Ловчан. – Может, их не две-три дюжины было, а больше?

– Я верно посчитал, – бесцветно отозвался кульдей.

– Сколькие за тобой гнались?

– Двоих или троих видел, – пожал плечами священник.

Внешне Ловчан напоминал разъярённого зверя, а внутри… нет-нет да подрагивал. И люто ненавидел себя за такую трусость.

Дружинник не боялся ни врага, ни смерти – а чего страшиться-то? Каждый рано или поздно уйдёт на зелёные Велесовы поля! Он опасался другого – без Розмича им бьярмов не одолеть. Даже если Ултен окажется непревзойдённым бойцом, что сомнительно, даже если его распятый бог сойдёт с небес. Слабый, наверное, бог, коли дал себя распнуть…

Наконец, Ловчан произнёс самые жуткие слова. Слова, от которых немел язык:

– Дальше ждать без толку. Нужно идти.

Ултен взвился на ноги. Он светился решимостью, какой позавидовал бы любой, даже самый отважный воин Славии[9].


Считается, хладнокровный боец сражается куда лучше того, кто горит ненавистью. Так-то оно так… но порой способность мыслить здраво только мешает.

Ловчан пытался распалить себя, превратить маленький уголёк ярости в настоящий костёр, кружащий голову и велящий действовать без оглядки, – не получалось. Зато сомнения росли, грызли изнутри: пленных освободить не получится, только умереть самим. И вместо погребального огня, пламени, уносящего душу в вышний мир, – оказаться, как пить дать, на требнике дикарского Юмолы?! Что может быть хуже? Дружинник мрачно поглядел на монаха.

Ултен тоже не верил в победу и насчёт участи своего кульдейского тела не обольщался. Его губы беззвучно шевелились, но не в молитве. Священник проговаривал имена родичей – сперва живых, после и умерших, прося последних не серчать, если чем обидел, и готовить бочку хмельного мёда, дабы отметить скорую встречу.


  19