38 
– Благодарю тебя, дядя Ричард, – прошептал он. удивляясь тому, что сначала не хотел жениться на этой женщине.
Хью решил, что был тогда явно не в себе. Он не мог оторвать взгляда от двух прелестных округлостей. Теперь ему позволено дотрагиваться до них, сосать, покусывать… Понимая, что теряет время, рисуя в воображении то, что он мог делать в действительности, Хью двинулся вперед, раздеваясь на ходу. Его верхнее платье упало на пол через два шага, тупика – на четвертом шаге, он развязал бриджи и начал их снимать. Это заставило его резко остановиться, поскольку надо было снять еще сапоги и схватиться для этого за лодыжки. С трудом оторвав взгляд от груди Уиллы, Хью натянул бриджи обратно, поднял одну ногу, ухватился за сапог и начал стягивать его, неловко подпрыгивая. Избавившись и от второго сапога, он наконец сбросил бриджи и переступил через них, как только они упали на пол. Хью впился взглядом в лицо Уиллы, чтобы оценить ее реакцию при первом взгляде на его наготу. Он ощутил тревогу при виде бледности ее кожи и довольно болезненного выражения лица. Хью предполагал и надеялся, что его мускулатура произведет на нее такое же впечатление, какое произвели на него приятные изгибы ее тела. Ему не пришло в голову, что его мощь, которой он так гордился, может послужить причиной беспокойства и страдания. Уилла сомневалась, что они смогут приспособиться друг к другу. На мгновение Хью растерялся, не зная, как се успокоить. потом глубоко вздохнул и поднял покрывало, чтобы опуститься в постель рядом с ней.
– Я – твой муж. Ты не должна меня бояться. Я никогда не причиню тебе вреда. Теперь мой долг – защищать тебя и выполнять твои желания и потребности. Ты должна мне доверять.
Ее рука затрепетала на покрывале словно раненая птица, а рот беззвучно открылся и закрылся. Уилла только смотрела на него полными страха глазами. Обдумывая, что же такое могла сказать Ида, чтобы так напугать девушку, Хью искал в памяти волшебные слова, способные облегчить се очевидный ужас перед тем, что должно было произойти. Потом он вспомнил ту страсть, которая соединила их в конюшне, и решил, что самым простым способом будет новое пробуждение желания. В конце концов он улыбнулся и придвинулся к ней так, что его колено коснулось ее бедра.
– Нам это не понадобится.
Он сбросил покрывало с них обоих и принялся разглядывать ее тело. Она была прекрасна, ее кожа была ровной и гладкой. Он пожирал ее глазами, когда звук затрудненного дыхания заставил его взглянуть ей в лицо. Уилла пыталась заговорить, но была явно поражена его нагим великолепием. Ее рот открывался и закрывался, глаза бегали вверх-вниз и из стороны в сторону. Она был слишком скромна, чтобы позволить себе долго рассматривать его мужское достоинство. Хью почувствовал, что расслабился, и взял одну из ее дрожащих рук в свои.
– Все хорошо, миледи. Ты можешь смотреть на меня: Я не буду подгонять тебя.
Хью мог поклясться, что в ее взгляде сквозило раздражение, когда она снова взглянула на него. Он решил, что ошибается, но нахмурился, заметив панику и ужас н ее глазах.
– В чем дело?
Он нагнулся вперед и притянул Уиллу к себе за руку. Казалось, ей было трудно владеть своим телом, и она упал? ему на грудь как тряпичная кукла.
– Уилла? – неуверенно спросил он, проводя рукой по ее голове. – Тебе плохо? Ты хочешь отложить брачную ночь?
Хью не хотел задавать этот вопрос, но он не был зверем. Если ей плохо, консумацию придется отложить. Он молился, чтобы Бог помог ей поправиться. Всевышний не хотел потакать ему и Уилле. Она ответила рвотными позывами.
– Хватило бы простого «да», – прошептал Хью и быстро сглотнул, почувствовав тошноту.
Господи, женщину только что вырвало ему на колени! Он сидел неподвижно, застывший на месте от ужаса. Но Уилла, кажется, еще не до конца выразила свое отношение к делу. Ее тело сотрясалось, как будто его разрушал один неистовый спазм за другим. Хью взглянул на склоненную голову, которую он все еще прижимал к груди, и его желудок забил тревогу. Случилось что-то ужасное. Уилла была не просто больна, она была опасно больна. Опасаясь за собственный желудок, Хью продолжал удерживать Уиллу на месте в то время, как его мозг неистово искал причину се тошноты. Он наблюдал за девушкой во время еды и знал, что она пила очень мало. Тогда, может быть, что-нибудь съела? Он решил, что это невозможно. Они резали хлеб на одной доске, ели одну и ту же еду, и с ним все было в порядке. Ну, было, пока ее не вывернуло ему на бедра. Неужели беспокойство послужило причиной случившегося? Когда-то он знал воина, у которого открывалась рвота перед каждым сражением. Неужели Уилла так боялась и нервничала, что не смогла удержать еду в желудке? Он слышал об испуганных девственницах, но не представлял себе ничего подобного. Или… О Господи! Неужели его вид вызвал у нее такую реакцию? Этого предположения было достаточно, чтобы и сам Хью почувствовал, что ему плохо. Ее продолжавшиеся конвульсии вернули Хью к реальности. Быстро соскочив с кровати, он остановился, чтобы оглядеть себя, и вынужден был сглотнуть желчь, подступившую к горлу. Это было… честно говоря, это было отвратительно. Хью сорвал верхнее покрывало, чтобы вытереться. Очистившись как мог, он поторопился зайти за кровать к стоявшему там чану с водой. Хью быстро вернулся, выплеснул воду из окна и устремился к кровати, чтобы подставить чан Уилле. Хью сел на кровать рядом с невестой и взял ее за плечи, потом беспомощно похлопал по спине, наблюдая, как она продолжает тужиться. После нескольких минут, проведенных таким образом, он почувствовал отчаяние. Это не было нервной реакцией желудка, что-то было совсем и так. Ей нужен был кто-то более сведущий. Хью тут же по думал об Иде. Ее считали ведьмой не только из-за предполагаемой способности видеть будущее, но и из-за способности врачевать. Не желая оставлять Уиллу одну, Хью начал кричать оставаясь на кровати. Он позволил себе крикнуть три или четыре раза, но никто не слышал его через дверь. Ему придется ненадолго уйти, чтобы привести помощь. Хью не был даже уверен, что Уилла слышала его слова, но он потратил несколько мгновений, чтобы сказать ей, куда направляется. Потом он оставил се на постели и выбежал в коридор. Разумеется, наверху никого не было. Все еще находились в большом зале внизу. Он подбежал к лестнице и, не обращая внимания на свою наготу, начал звать на помощь. В этот раз его крики были услышаны, несмотря на то что в зале раздавалась музыка. Возможно, кто-то случайно поднял голову и заметил его. Как бы то ни было, при виде нового лорда, стоявшего обнаженным наверху лестницы к кричащего во всю мощь своих легких, послышались возгласы изумления. Большой зал затих, все повернулись и посмотрели на него.
38 
