109 
— Не только поэтому, — поправила Мэгги. Ей захотелось поддержать Алекса, который все-таки является плодом ее воображения, его идеи — это ее идеи. И она добавила некое соображение, показавшееся логичным: — Он думает, что Пинкер тоже участвовал в убийстве Кёрка, а сегодня они с Кларис каким-то образом поссорились, и она убила его. После того, как толкнула Алекса под автобус. Вот.
— Какая резвая девушка. А у нас нет ни крупицы доказательств, даже если я подумаю и приду к выводу, что всех убивает эта серая мышка.
— Именно это я и сделала. Подумала и пришла к выводу, что Кларис — убийца, когда собралась к ней домой, чтобы сказать про Пинкера.
— Боже, ты ходила к ней?
— Не дошла. Я постояла на тротуаре, покурила и поняла, что иду со свечкой в темный переулок, куда мне говорили не ходить. Знаешь синдром героини готического романа? Глупышка со свечкой идет туда, куда не следует, а читатель кричит: «Нет, нет, только не туда, дурочка!» В общем, когда я все обдумала, то захотела увидеть тебя и спросить, права я или нет.
— Хорошо. Потому что, если ты права и если прав еще и Блейкли, Кларис может стать звеном очень короткой цепочки. Черт, но у меня нет никаких реальных улик. Найдется куча следов Кларис в кабинете Пинкера, но это ничего не значит, она же работала с ним. Нелегкая нас ждет работенка, но у меня есть один судья, которому я оказал услугу, и завтра же потребую с него должок.
Кто-то позвал его по имени, и он обернулся.
— Мне пора. Послушай, Мэгги, насчет того, что я не сказал тебе о том, что ты в опасности… Я хочу, чтобы ты знала…
— Все нормально, — перебила Мэгги. — Ты решал дилемму: или-или. Или я убийца, или потенциальная жертва. Так что ты решил сблизиться со мной. И до сих пор с этим разбирался.
— Только та часть меня, которая служит в полиции, — тихо ответил он. Его зеленые глаза смотрели на нее так, что она готова была простить ему почти все. — Ладно… Пора идти. Может, отправить кого-то из ребят проводить тебя домой?
Нет, спасибо, обойдусь, подумала Мэгги и попросила его не беспокоиться, она поймает такси.
— Ты хандришь.
— Джентльмены не хандрят. Они предаются размышлениям, мрачным и опасным, чего я, кстати, не делаю, — сообщил Сен-Жюст и снова устремил взгляд в никуда. — Ты сказала, что у лейтенанта все еще нет весомых улик. Я просто размышляю, как бы заставить Кларис Саймон сознаться.
— Нет. — Мэгги села за компьютер и включила шарики. — Ты размышляешь, как же умудрился прошляпить то, что и я могла бы оказаться жертвой. Как проморгал столь важный факт. Согласись, Алекс, ты дуешься, вернее, предаешься размышлениям об этом с самого завтрака.
— Что ж, если тебя это обрадует, признаюсь — да, я крайне разочарован в себе, раз не учел этого.
— Потому что ты больше волновался о том, что Мэгги могут посадить в тюрьму и нам придется самим добывать себе пропитание, — вставил Стерлинг и сложил разлетевшиеся страницы воскресной газеты. — Иногда ты бываешь очень холоден, Сен-Жюст.
Мэгги повернулась на кресле и посмотрела на Стерлинга:
— Правда? Ты правда думаешь, что Алекс бывает холоден? Я назвала бы его высокомерным, заносчивым, невыносимо самодовольным и самоуверенным. Но никак не холодным, не бесчувственным. Мне кажется, Стерлинг, что он вполне эмоционален.
— Он заботится только о себе, — ответил Стерлинг и слегка кивнул. — Трудное детство и все такое. Неласковая мать, отец-неудачник, разочарование в первой любви. Таким ты описывала его характер. Я прочитал это однажды, нашел у тебя на столе, когда убирался. И о себе тоже. Но мои характеристики были короче. Приятный, милый, отзывчивый, не слишком сообразительный, но временами очень проницательный. И, к счастью, сирота. Нет, Сен-Жюст не холоден. Он слишком озабочен собой.
Сен-Жюст стоял прямо, точно кол проглотил.
— Ты уже закончил? — спросил он Стерлинга, который вдруг вспомнил, что ему нужно что-то сделать на кухне. — Видимо, да, — добавил он ему в спину и повернул лицо к Мэгги. — Это все твоя вина. Я скрываю свои настоящие чувства лишь потому, что ты создала меня таким.
— Моя вина? — Мэгги перевела компьютер в ждущий режим и подошла к дивану. — Почему виновата только я?
— Думаю, это очевидно. Ты создала меня, придумала историю моей жизни. Причем вложила часть своей, Мэгги, хотя, судя по твоему ошеломленному лицу, ты об этом не подозревала. Ты сделала меня человеком, который думает головой, а не сердцем. Человеком, который закрыл свое сердце и охраняет его. И если я холоден, значит, на то есть причины. Как и у тебя. А ты считаешь себя холодной и бесчувственной? Или просто осторожной?
109 
