20 
Либби уставилась на бумаги:
— Я не понимаю. Что это?
— Это контракт между моим дедушкой и девелоперской компанией.
Она удивленно пожала плечами:
— И какое отношение это имеет ко мне?
Рафаэль наклонился, перевернул страницу и указал пальцем на важное слово.
— Это знакомо? — спросил он.
Убирая непослушные локоны с лица, Либби посмотрела на указанный им абзац.
— Вам обязательно надо устраивает таинственное шоу? — Она помахала перед ним бумагами. — Почему вы просто не можете рассказать, что такого?..
Слово на промелькнувшей странице привлекло ее внимание, и она внезапно замолчала, изучая написанное.
— Как… как такое возможно? Этот дом… Что… — спросила она дрожащим голосом, — это такое?
Она посмотрела ему в глаза и снова уставилась в бумаги.
— Это договор между моим отцом и девелоперской компанией, со всеми печатями, не хватает только подписей. К сожалению для Алдо, он умер до того, как потребовал от вашего отца вернуть долг, что он постоянно собирался сделать.
Бледная как полотно, Либби отрицательно помотала головой. Трясущимися пальцами она перевернула страницу и громко вздохнула, увидев цифру.
— Но он не стоит так дорого, — запротестовала она.
Рафаэль посмотрел ей в глаза и легко объяснил невероятную сумму на странице:
— Если учитывать, какую прибыль предполагается получать от загородного торгового комплекса, то он стоит так дорого… Даже больше. Мой дедушка был слишком высокого мнения о своих способностях, но любой уважающий себя бизнесмен назвал бы еще более высокую цену.
Либби, побледневшая и дрожащая под впечатлением от новых открытий, с трудом пыталась переварить информацию. Дом, который она так любила, превратится в торговый центр?
— Они хотели снести наш дом?
Если это правда, то собирался ли Рафаэль следовать этому дьявольскому плану?
— Но это неправильно. Ваш дедушка помогал моему отцу, он был его другом.
— Мой дедушка никогда не ставил дружбу выше прибыли. Когда он предложил вашему отцу заем, он знал, что тот никогда не сможет его выплатить, а ваш отец не стал внимательно изучать мотивы Алдо, потому что искал легкое решение своих проблем, а не то, которое потребовало бы какой-то жертвы или работы с его стороны. Он обычный лентяй, который унаследовал процветающий бизнес и разрушил его. Ему нравилось видеть свое имя на фирменных бланках, и на этом его энтузиазм заканчивался.
— Отец ставил семью выше работы. В отличие от многих друзей отца, он всегда был со своей семьей, никогда не задерживался на работе.
— Ваш отец ставил все выше работы.
Либби покачала головой и опустила глаза.
— Вы знаете, что я говорю правду.
Либби сжала губы и неожиданно почувствовала себя виноватой, потому что он был прав, она понимала, что в его обвинениях был здравый смысл.
— По крайней мере, мой отец никогда не был жуликом! И он не такой бессердечный ублюдок, как вы.
— Мой дедушка никогда не делал ничего незаконного.
Зная, что второе обвинение было адресовано уже ему, Рафаэль не стал отрицать его.
— И вы думаете, что тогда все в порядке. Я представляю, как ваш дедушка гордился бы вами. Настоящий верный последователь.
Но она никак не была готова к его реакции, когда в глазах промелькнула ярость, а из горла раздался животный рык.
— Я ничего для него не значил, и он был мне никем.
Поняв, что она нечаянно задела его за живое, Либби знала, что надо отступить, но вместо этого она продолжила:
— Мне кажется, что вы без проблем заняли его место.
— Я ничего не унаследовал от деда.
Либби, которая не могла не ответить на вызов, фыркнула и обвела рукой комнату:
— Ничего, кроме всего этого. — Она презрительно посмотрела на него. — Вы такой лицемер. Хронический лицемер!
На его лице отразилась крайняя степень удивления, и в другой ситуации Либби бы рассмеялась.
— Матерь Божья…
— Что случилось? — протянула она. — Можете показывать, но не можете признать?
Его глаза сузились.
— Давайте попробуем.
— Вы смотрите сверху вниз на моего отца за то, что он унаследовал свои деньги, в то время как по сравнению с серебряной ложкой, с которой родились вы…
— Я не родился с серебряной ложкой во рту.
Либби засмеялась:
— Нет, она скорее была из чистого золота.
— Это кажется. Мой дед не признавал моего существования до позапрошлого года.
20 
