ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Музыкальный приворот. Книга 1

Книга противоречивая. Почти вся книга написана, прям кровь из глаз. Многое пропускала. Больше половины можно смело... >>>>>

Цыганский барон

Немного затянуто, но впечатления после прочтения очень приятные )) >>>>>

Алая роза Анжу

Зря потраченное время. Изложение исторического тексто. Не мое. >>>>>

Бабки царя Соломона

Имена созвучные Макар, Захар, Макаровна... Напрягает А так ничего, для отдыха души >>>>>

Заблудший ангел

Однозначно, советую читать!!!! Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... >>>>>




  153  

— Ты снова хочешь стать бездельником, — улыбнулась она, и я быстро кивнул.

— Да. — Я не стыдился в этом признаться. — Я и в самом деле этого хочу. То есть, я намерен по–прежнему участвовать в делах, но не на таком уровне. Я хочу, чтобы все шло по–старому.

— А кто не хочет? — тихо сказала она, и я запомнил эту фразу, заподозрив, что это скорее всего намек. — Так что ты собираешься делать? — спросила она. — Нанять кого–нибудь с другой станции? Думаю, я могу подбросить тебе пару имен, которые…

— Нет–нет, — ответил я. — Все в порядке. У меня есть некоторые соображения, что можно сделать, но я пока не уверен, есть ли в них смысл. Я должен все обдумать. Лучше расскажи о себе. Только честно. Ты довольна своей работой?

— Примерно так же, как ты своей, — призналась она и вздохнула. — Я особо не напрягаюсь. Но мне надоели шоу, которые я делаю. К тому же бо́льшая часть времени уходит на разного рода изыскания и административную работу, которая меня привлекает не больше, чем тебя. Я хочу снова стоять перед камерой. Я хочу вести серьезное новостное шоу — вот и все, что мне нужно. Создать нечто новое, свежий формат, собрать профессиональную команду и работать, чтобы преуспеть. Хорошее новостное шоу. Вот чего я хочу.

Я кивнул и уставился в стол. Я почувствовал, что все мое тело дрожит от радости; все вышло куда лучше, чем я мог даже предположить.

— Тара, — сказал я, — полагаю, пришло время раскрыть наши карты, как ты считаешь?

Я подождал, пока Томми устроится дома, и только потом нанес ему визит. Дверь открыла Андреа; казалось, при виде меня она сразу же успокоилась, несмотря на то, что мы не слишком поладили в нашу прошлую встречу в больнице. Она была уже на последнем месяце, лицо немного отекло, но выглядела она вполне здоровой, хоть и уставшей.

— Как наш пациент? — спросил я, снимая пальто. — Я подумал, что надо ему дать пару дней отлежаться.

— Мне бы так, — сказала она, проводя меня в гостиную, где Томми смотрел телевизор. — Но раз теперь вы здесь, я могу ненадолго выйти. Томми, я скоро, ладно?

Она говорила грубо и раздраженно, словно уже устала нянчиться с моим племянником. Томми что–то буркнул, и она исчезла, оставив нас вдвоем. Он лежал на кушетке перед телевизором, одетый в футболку, грязные штаны и толстые шерстяные носки. Голова немытая, волосы выглядели засаленными, а лицо оставалось по–прежнему бледным. Томми едва посмотрел в мою сторону и прибавил звук у телевизора. Детская передача. Мультики.

— Ты знаешь, как отличить мульперсонажа от реального человека? — не поднимаясь, спросил он.

— Ну? — сказал я. — Как?

— По пальцам, — тихо ответил он. — У мультяшек всегда четыре пальца. Вот так. А почему, как ты считаешь?

Я задумался.

— Ну да, — сказал я. — Так и еще по тому, что мультперсонажи выглядят живее. Что с тобой, Томми? Сядь и веди себя как взрослый человек. Я хочу сварить кофе, ты будешь?

— Чай, — буркнул он. Я забыл, что несмотря на пристрастие Томми ко всевозможным наркотикам и прочим вызывающим привычку субстанциям, единственный наркотик, к которому он остался равнодушен, — кофеин. Принеся в комнату напитки, я подошел к телевизору и выключил его.

— Эй, — заныл Томми. — Я же смотрел.

— А теперь не будешь, — сказал я и поставив перед ним кружку с чаем. Он нахмурился и прикрыл глаза руками — лежал и ждал, пока я что–нибудь скажу. Я вздохнул. — Ну, — сказал я, — как ты? Получше?

— О да, — язвительно сказал он. — Просто на миллион долларов. Постой–ка: у меня был передоз, я чуть не загнулся, меня пичкают всеми этими лекарствами, чтобы отучить от наркотиков, от них у меня боль в желудке и не прекращается понос, денег нет, подружка готова бросить меня, и через месяц я стану отцом. Ах да, и с работы меня уволили. Конечно, я безумно счастлив, как же иначе. О чем ты спрашиваешь.

— Тебя уволили? — с удивлением спросил я. — Когда?

— Вчера, — тихо ответил он; ему стыдно, подумал я. — Стефани позвонила поинтересоваться, как я, — ну, по крайней мере, с этого начала, — а затем сказала, что, на ее взгляд, мне следует на время расстаться с шоу. Дескать, моя «внестудийная деятельность», как она это назвала, плохо отражается на них, и они не могут позволить мне остаться. Так что спасибо за потраченные девять лет жизни, но — сайонара, детка.

Он приложил руку к виску, отсалютовав по–военному. Я покачал головой. Меня это ничуть не удивило, но разозлило, что они не подождали более благоприятного момента, — тогда он мог хотя бы надеяться, что наладит свою жизнь. Не было никакой нужды в подобной спешке.

  153