10 
Когда Гарри Хантингдон сказал Мерайзе, что они больше не могут ездить на верховые прогулки, потому что его жена будет ревновать, девушка почувствовала, как стальной обруч сжал ей сердце. Словно слепая, она с трудом добрела до дома. Три дня ее била тяжелейшая лихорадка, на четвертый она решительно приказала себе забыть о нем.
Однако девушка так и не нашла в себе силы, чтобы разорвать его письма, вернее, не письма, а коротенькие записочки, в которых он указывал место и время свидания. Это было все, что осталось у нее в память о нем! О человеке, который полностью изменил ее отношение к мужчинам.
Но если быть до конца честной, говорила себе Мерайза, на решение никогда не выходить замуж повлияла не только ее влюбленность в Гарри, но и страх, что с ней может случиться такая же история, как с ее матерью: а вдруг она сбежит с другим мужчиной, бросив на произвол судьбы своего ребенка?
До сих пор в ее памяти жили долгие одинокие ночи, проведенные в слезах. Девочка страдала от того, что никто не целовал ее перед сном, что рядом не было человека, который своей лаской и заботой оградил бы ее от житейских невзгод.
Душевные муки не привели к тому, что Мерайза возненавидела свою мать, однако в ее сердце навсегда поселились злость, ярость и презрение к мужчине, ставшему первопричиной ее несчастий.
"Он был таким жизнерадостным, таким привлекательным — какая женщина способна устоять против такого красавца!"
Именно такими словами описывали лорда Джелтсдейла, полагая, что девочка не слышит разговоры взрослых.
- Знаешь, Лайонел,— однажды обратилась к отцу Мерайзы госпожа Федерстон-Хо,— в действительности ты не можешь винить Клариссу. Лорд Джелтсдейл — самый настоящий сердцеед. В искусстве соблазнения ему нет равных! Кларисса была обречена с того момента, когда он обратил на нее свое внимание.
Девушка поспешно вышла из комнаты, не дождавшись ответа отца. Но отныне в ее душе поселилась ненависть ко всем мужчинам, которых считали сердцеедами, которые соблазняли жен и уводили их от мужей, которые порождали пустые надежды в сердцах глупеньких маленьких девочек.
Мужчины! Это враги, это страшная опасность— от них надо держаться подальше!
Мерайза поднялась и подошла к окну. Завтра она отправится в Вокс. До сегодняшнего дня она всей душой стремилась обрести свободу, поступать по-своему, но сейчас ее почему-то охватил страх перед неизвестным.
Внезапно в ее памяти возник образ герцога. Его губы кривила циничная усмешка.
"Я выведу его на чистую воду,— дала себе слово девушка.— Я обязательно расскажу о нем в своей книге. Я сделаю его портрет настолько узнаваемым, что люди сразу же поймут, что он собой представляет! Я выставлю его на всеобщее посмешище! А те, кто лестью добивался его внимания, придут в ужас и отвернутся от него".
Она негромко рассмеялась. Книга, которая устроит страшный переполох в великосветском обществе,— вот какой будет ее месть! Уверенность в успехе своей затеи наполнила душу Мерайзы отвагой, она почувствовала себя полной сил и желания действовать.
Глава 2
Всю дорогу в замок Вокс Мерайза с восторгом предвкушала, как приступит к претворению своего плана в жизнь.
Она решила не экономить и путешествовала первым классом, поэтому в купе было чисто и уютно, а пассажиров в вагоне — немного. Поезд должен был прибыть во второй половине дня, ближе к вечеру.
Утром, еще до завтрака, она заехала к своей тетке в Лондон. Ей пришлось прождать более часа, прежде чем графиня соблаговолила принять ее.
Наконец Мерайза поднялась в роскошную спальню. Леди Беррингтон сидела за туалетным столиком, а горничная укладывала ей волосы.
"Ты так и не передумала?" — осведомилась леди Беррингтон.
"Естественно, нет, тетя Китти,— ответила девушка.— Доброе утро, спасибо за телеграмму".
"По всей видимости, очередная гувернантка покинула Вокс,—заметила леди Беррингтон.— Послушай, Мерайза, все последние ночи я не сомкнула глаз из-за твоей ужасной книги. Стоило мне представить, как это произведение может испортить нам жизнь, меня бросало в жар".
"Я же дала вам слово, что ни вас, ни дядю Джорджа это никак не затронет,— напомнила Мерайза.— Никто никогда не узнает настоящего имени автора".
"Откажись от этой идеи! Умоляю тебя, откажись! — В голосе леди Беррингтон слышался неподдельный страх.— Я боюсь, я действительно боюсь, Мерайза, что кто-нибудь каким-то образом выяснит твое имя, и тогда нам навеки не будет прощения. Нас никогда не простят! Никогда!"
10 
