79 
— Я буду считать дни до вашего возвращения,— сказала Элин.
— А теперь пора спать,— напомнил герцог,— иначе ты не выспишься и не сможешь нас проводить.
Элин подставила ему щеку для поцелуя, потом обняла Мерайзу.
— Спокойной ночи... мама,— прошептала она и тут же, застеснявшись своих слов, выбежала из комнаты.
— Давай поедим, дорогая,— предложил герцог и усадил Мерайзу за стол.
К ним уже спешили Тернер и лакеи с подносами, уставленными самыми изысканными и разнообразными блюдами.
После ужина Мерайза прошла к себе в спальню. Раздевшись с помощью горничной, она села на белый меховой ковер перед затопленным камином. Свечи были погашены, но света от огня хватало, чтобы освещать ее изящную склоненную фигурку и длинные золотистые волосы, душистой копной рассыпавшиеся по спине.
Герцог, одетый в парчовый халат с высоким воротником и бархатными манжетами, бесшумно вошел в комнату.
Мерайза повернула к нему голову. Он показался ей удивительно высоким и сильным.
— Вот такой я и мечтал тебя увидеть,— произнес герцог.— Если бы ты знала, что я почувствовал, когда вошел в твою комнату и увидел пистолет, направленный на Фредди Фаррингтона.
— Мне показалось, что ты рассердился на меня,— призналась Мерайза.
— Я действительно рассердился! Я рассвирепел!— согласился герцог.— Меня привело в ярость то, что другому мужчине выпало счастье увидеть, как твои прекрасные волосы струятся по плечам.
— Я заперла дверь на ключ, но Элин приснился кошмар, и я была вынуждена пойти к ней.
— Я предполагал что-то подобное,— сказал герцог.— Надеюсь, ты не думала, будто я решил, что ты поощряешь ухаживания такого повесы, как Фаррингтон?
— И все же он твой друг,— напомнила Мерайза.
— Не друг, а приятель,— возразил герцог.— Но я здесь не для того, чтобы обсуждать своих знакомых, а для того, чтобы говорить о любви.
— Перед тем как ты вошел, я думала о тебе.
— И что же ты думала?
Он сел в кресло и устремил на нее пристальный взгляд.
— Я думала о том, что люблю тебя,— засмущавшись, ответила Мерайза.— Моя любовь так велика, что мне страшно: я боюсь, что однажды проснусь и обнаружу, что все это сон, прекрасный сон, который улетучится в одно мгновение.
— Этого никогда не произойдет, обещаю тебе,— заверил ее герцог.— Ты принадлежишь мне, Мерайза. Именно к этому я стремился с того мгновения, когда увидел тебя. Я всегда чувствовал, что чего-то лишен в жизни, и когда увидел тебя, то понял: тебя.
— Как же ты это понял? — удивилась девушка:
— Просто почувствовал. Во мне возникла твердая уверенность,— ответил герцог.— Ты веришь в то, что с первого дня нашей жизни мы с тобой шли друг к другу?
— Я не сомневаюсь в этом,— согласилась Мерайза.— И нам очень повезло, что мы нашли друг друга.— Помолчав, она добавила:— Ты сказал мне — но тогда я не поняла этого,— что все люди мечтают найти истинную любовь, но в большинстве случаев вынуждены смириться с ее жалким подобием. Нам выпало счастье встретиться... поэтому мы должны постараться... принести счастье друг другу.
— Именно этому тебе придется научить меня,— заметил герцог и, встав с кресла, взял Мерайзу на руки.— Я горю желанием скорее начать урок, любимая. Надеюсь, и у тебя есть желание научиться кое-чему и у меня?
— Ты же знаешь... что да,— прошептала девушка.
— Я люблю тебя,— проговорил герцог.— Мне трудно передать словами, как сильно я тебя люблю. Я знаю, что это только начало, начало новой жизни, полнокровной и радостной. О любимая, прошу, не дай мне подвести тебя.
Он прижал Мерайзу к себе и приник к ее губам поцелуем. Она ощутила, как в ней разгорается огонь — тот самый огонь, который герцог назвал "всепоглощающим", который сжигал все фальшивое и наносное, оставляя лишь то, что обладало истинной красотой.
Это была пучина, из которой нет возврата. Это был восторг, который соединяет сердца, который превращает мужчину и женщину в единое существо, почти приближенное к Богу.
— Я люблю тебя...— вновь прошептала Мерайза.
Герцог поднял голову и взглянул на ее приоткрытые губы, на ее глаза, затуманившиеся от страсти, которую он пробудил в ней, на ее волосы, нежным шелком окутавшие его руку.
— Я преклоняюсь пред тобой, любимая,— прошептал он, и его губы заскользили по ее белоснежной шейке.— Тебе нравится? —спросил он.
— Д-да,— выдохнула Мерайза.
— Ты чувствуешь, как в тебе разгорается огонь?
— Да... да.
— О дорогая! Моя маленькая возлюбленная, жена моя!
Герцог бережно взял жену на руки и направился к скрытой в полумраке кровати.
79 
