— Что бы вы хотели обсудить в первую очередь, ваша светлость? — Гнев придал ей смелости, поэтому слова прозвучали враждебно.
— Думаю, стоит начать с истории с мышью,— ответил герцог.
— Элин раскаивается в своем поступке,— с горячностью начала девушка.— Надеюсь, ваша светлость простит мне мою дерзость, если я скажу, что после той истории с куклой вам не следовало допускать, чтобы девочка видела вас с леди Уонтадж вдвоем.
Как она и ожидала, герцог удивленно поднял брови, но промолчал. Спустя несколько секунд он негромко произнес:
— У меня не было выбора. Леди Уонтадж желала лично преподнести Элин подарок. Она очень настаивала. Едва ли я мог сказать ей, что моя дочь не хочет принимать от нее подарки.
— Допускаю, что вам было нелегко предотвратить их встречу, но не невозможно,— убежденно проговорила Мерайза.
— Так, значит, я виноват в том, что произошло?— удивился герцог.
— Надеюсь, ваша светлость согласится со мной, что на поведение Элин повлияли некоторые вполне объективные обстоятельства.
— Рад, что в этом наши мнения совпадают,— объявил герцог.— А теперь позвольте спросить вас, почему вы позволяете моей дочери ездить верхом по-мужски, в той манере, которую счел бы нескромной даже человек самых широких взглядов?
— Элин еще ребенок,— поспешно произнесла Мерайза.
— Но достаточно взрослый, чтобы стрелять? — поддел ее герцог.
Девушка поняла, что этот раунд остался за ним, и все же пустилась в объяснения:
— Я обнаружила у Элин способности к верховой езде, но в течение многих лет ей разрешалось ездить только на корде, поэтому во время наших прогулок она чувствовала себя неуверенно. Я всегда считала, что ребенку трудно научиться управлять лошадью, сидя в дамском седле, и разрешила ей ездить по-мужски.— Так как герцог молчал, Мерайза продолжила:— Мне очень жаль, что ваша светлость видел ее сегодня. Завтра она надела бы юбку для верховой езды, которую я заказала у портнихи. В этой одежде Элин выглядела бы более женственно, и, возможно, ей удалось бы заслужить вашу похвалу.
— Неужели вы решили, что после того, что произошло в четверг, я буду ее хвалить? — удивился герцог.
— Можно сердиться на ребенка,— ответила девушка,— но это не приносит Элин столько страданий, сколько ваше равнодушие.
— Вы считаете, что обычно я демонстрирую дочери именно равнодушие? — с некоторым цинизмом осведомился герцог.
Мерайза колебалась.
— Элин очень похожа... на вас,— опустив глаза, наконец произнесла она.— Она так же... прямолинейна и... целеустремленна. Ее трудно в чем-то переубедить.
— Значит, вот какое у вас сложилось обо мне мнение? — с горечью заключил герцог.
— От наследственных черт никуда не деться,— сказала Мерайза и впервые посмотрела на герцога. В ее глазах читался вызов.— У меня такие же рыжие волосы, как были у мамы, бабушки и прабабушки. Эта черта передается из поколения в поколение только по женской линии. Мужчины нашей семьи в большинстве своем темноволосые. У всех Верли также есть характерные черты.— Увидев озадаченный взгляд герцога, она добавила:— Не сомневаюсь, что вы не раз замечали это в портретах ваших предков.
— Даже не представляю, что вы имеете в виду,— недовольно произнес герцог. Казалось, его рассердило, что разговор ушел в сторону от интересующего его вопроса.
— Я хочу вам кое-что показать.— Мерайза встала и направилась к камину. Она знала, что герцог, хотя и с неохотой, последовал за ней.
Над камином висел портрет первого герцога Милверли, написанный Ван Дейком. На герцоге был роскошный костюм времен реставрации монархии и правления Карла II. Спускавшиеся ниже плеч завитые локоны темного парика обрамляли лицо с правильными чертами.
Портрет был прекрасен. На заднем плане виднелся замок Вокс, а сам герцог стоял облокотившись на каменную вазу. Его левая рука лежала на перилах, из-под кружевных манжет виднелась изящная кисть.
— Неужели вы не видите, что у него те же черты, что и у вас? — тихо спросила Мерайза.
Герцог принялся рассматривать портрет своего предка.
— Вот интересно! — воскликнул он.— Я действительно замечаю некоторое сходство!
— Причем не только в чертах лица, но и в форме руки,— добавила Мерайза.— Как же искусно Ван Дейк изображал руки, это заметно во всех его портретах! — Герцог внимательно вгляделся в портрет.— А теперь посмотрите на свою руку! — Он вытянул руку ладонью вниз. Его пальцы были длинными, изящными и очень красивыми.— Неужели вы ничего не замечаете?