Особенно,... 
103 
Бойд вжал каблуки сапог в конские бока, и конь пошел скорее.
— А что, на это дело есть граница дальности?
Что ж, вот и следы двоих всадников. Двоих всадников и трех коней, — стало быть, здесь они с луговины возвратились на дорогу. Следы видны были четко, и через час братья оказались опять в том же месте над озером, где они впервые увидели своих коней. Бойд медленно ехал вдоль обочины, внимательно разглядывая землю под ногами, пока не увидел, где лошади — одни с подковами, другие без — сошли с дороги и двинулись к северу по волнистой, поросшей разнотравьем степи.
— И куда, ты думаешь, они едут? — спросил он.
— Откуда же я знаю, — сказал Билли. — Я даже не знаю, откуда они едут, не то что куда.
Шли по следам на север весь остаток дня. Уже в сумерках со взлобка заметили милях в пяти, в голубоватой остывающей прерии двоих всадников, пустивших на свободный выпас лошадей, которых стало уже около дюжины.
— Думаешь, они? — сказал Бойд.
— Да больше-то вроде как бы и некому, — сказал Билли.
Поехали дальше. Уже стемнело, но все ехали, а когда стало слишком темно, остановились, сели, послушали. Ни звука — только ветер в траве. Над западным краем неба низко повисла вечерняя звезда, круглая и красная, как усохшее солнце. Билли съехал наземь, принял у брата поводья, повел коня в поводу.
— Черт, темнотища, как у коровы в заднице.
— Еще бы. Все небо тучами затянуло.
— Вот так и наступают на змею.
— Да ладно. Я в сапогах.
— Ты-то да. А конь?
Вышли на взгорок, Бойд привстал на стременах.
— Ну что, видишь их?
— Нет.
— А что видишь?
— А ничего. Да там и смотреть не на что. Тьма — хоть глаз выколи, а дальше опять тьма.
— Может, они еще развести костер не успели?
— А может, собираются ехать всю ночь.
Поехали дальше по гребню.
— А вон они, — вдруг сказал Бойд.
— Вижу.
Спустившись с возвышенности, они оказались на болотистой луговине; стали искать укрытие от ветра. Зайдя в поросшую густой травой bajada, [381] Бойд спешился, Билли отдал ему поводья.
— Найти бы что-нибудь, куда его привязать. Чтоб никаких пут и никаких колышков! А то кончится тем, что их remuda [382] пополнится еще одним конем.
Он снял с коня седло, вьюки и переметные сумки.
— Собираешься разводить костер? — сказал Бойд.
— А из чего его тут разведешь?
Ведя за собой лошадь, Бойд удалился в ночь. Через некоторое время вернулся.
— Что-то я ничего не нашел, к чему его привязать.
— Дай его мне.
Билли вывязал из веревки аркан, надел его коню на голову, а другой конец примотал к седельному рожку.
— Буду спать с седлом под головой, — сказал он. — Если отойдет дальше чем на сорок футов, он меня разбудит.
— В жизни не видал, чтобы было темнее, — сказал Бойд.
— Понятное дело. Думаю, будет дождь.
Утром вышли на гривку и огляделись, но с северной стороны не было видно ни костра, ни дыма от него. Дождь пронесло стороной, день был ясным и безветренным. В холмистой степи не было никого и ничего.
— Ну и места тут, — сказал Билли.
— Думаешь — всё? Те пацаны — с концами?
— Найдем.
Сели опять верхом и парой километров севернее занялись поиском следов. Нашли намертво остывшее кострище; Билли сел перед ним на корточки, дул на угли, плевал в пепел, но так ни малейшего шипения и не добился.
— Да они вообще утром огня не разводили.
— Думаешь, видели нас?
— Нет.
— Поди пойми теперь… И когда ушли — непонятно…
— Эт-точно.
— А что, если они приготовили нам засаду?
— Засаду?
— Ну да.
— С чего ты это взял?
— Да так… Мало ли.
— Не станут они останавливаться, что-то там готовить… Просто выехали сегодня пораньше.
Сели верхом, поехали дальше. След лошадей, ломившихся сквозь высокую траву, был отчетливо виден.
— Надо поосторожнее на пупырях: чем так-то с ходу выскакивать, лучше бы все же с оглядкой, — сказал Бойд.
— Я как раз тоже подумал об этом.
— Но тогда можно со следа сбиться.
— Не собьемся.
— А если почва пойдет другая? Если твердая и каменистая? Об этом думал?
— Да. Думал и об этом.
Когда утро было уже в разгаре, вдруг видят: милях в двух восточнее на гребне показались двое всадников с гуртом лошадей. Часом позже вышли к дороге, ведущей на восток и на запад, на дороге остановились, опять вглядывались в землю. В пыли нашли следы большого табуна лошадей, стали осматривать горизонт в восточном направлении, куда ушла ремуда. Направились на восток по дороге и к полудню впереди себя стали замечать оседающий пыльный туманец, особенно в тех местах, где дорога шла по низинам. Еще часом позже вышли к развилке. Вернее, к месту, где лощина, берущая начало в горах и постепенно превратившаяся в овраг, пересекала дорогу и продолжалась дальше, пробороздив увалистую степь в южном направлении. Посреди дороги верхом на хорошем американском кавалерийском коне сидел маленький смуглый человечек неопределенного возраста, в стетсоновской шляпе и дорогих сапогах красной юфти с круто скошенными вперед высокими каблуками. Сбив шляпу на затылок, он спокойно курил сигарету и ждал, когда к нему приблизятся.
103 
