ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>

Угрозы любви

Ггероиня настолько тупая, иногда даже складывается впечатление, что она просто умственно отсталая Особенно,... >>>>>




  104  

Замедлив аллюр коня, Билли начал оглядываться — нет ли поблизости других коней, других всадников. Подъехав почти вплотную, остановился и тоже сдвинул шляпу на затылок.

— Buenos días, [383] — сказал он.

Человечек коротко зыркнул на мальчишек черным глазом. Его руки расслабленно лежали на луке седла, в расслабленных пальцах дымилась сигарета. Чуть сместившись в седле, он обернулся, окинул взглядом дорогу за спиной; дорогу, над ухабами которой все еще витала поднятая прошедшим табуном тонкая пыль, похожая на цветень, какая бывает в начале лета.

— И каковы ваши планы? — сказал он.

— Не понял, сэр, — отозвался Билли.

— Ну, ваши планы. Поделитесь. Вашими планами.

Он поднял руку с сигаретой, медленно затянулся и медленно выпустил дым. Казалось, ничто не может заставить его поторопиться.

— А вы кто? — спросил Билли.

— Меня зовут Кихада. Работаю у мистера Симмонса. Я управляющий асьендой Науеричик.

Сказал и сидит молчит. Опять медленно затянулся сигаретой.

— Скажи ему, что мы разыскиваем своих лошадей, — сказал Бойд.

— Я сам буду решать, что говорить ему, — сказал Билли.

— Каких лошадей? — сказал человечек.

— Лошадей, которых украли с нашего ранчо в Нью-Мексико.

Человечек изучающе на них поглядел. Дернул подбородком в сторону Бойда:

— Это ваш брат?

— Да.

Он кивнул. Еще раз затянулся. Отбросил окурок на дорогу. На упавший окурок уставился его конь.

— Вы должны понять, что дело-то это серьезное, — сказал он.

— Для нас — да.

Он снова кивнул.

— Езжайте за мной, — сказал он.

Он развернул коня и двинулся по дороге. Оглядываться, проверять, послушались его или нет, он не пытался, но они послушались. Ехали как велено, не позволяя себе пристроиться рядом.

Часам к трем дня въехали в густое облако пыли. Лошадей, которые эту пыль подняли, где-то впереди было слышно, но видно не было. Кихада направил своего коня с дороги прочь, и, проехав через сосняк, они вскоре оказались снова на дороге впереди гурта. Caporal, [384] ехавший во главе, увидев Кихаду, поднял вверх руку, и его место тут же занял другой бакеро, а капораль поскакал к начальнику, они с Кихадой съехались и потолковали. Гуртовод при этом все оглядывался на двоих мальчишек, вдвоем сидевших на костлявой кляче. Что-то крикнул своим подчиненным. Лошади на дороге тем временем сбивались в кучки, затевали нервную толчею, и один из всадников поскакал в хвост колонны, попутно выгоняя лошадей из придорожных зарослей. Когда лошади остановились, успокоились и все стояли на дороге, Кихада повернулся к Билли.

— Которые ваши? — спросил он.

Крутнувшись в седле, Билли охватил взглядом табун. Голов тридцать лошадей стояли или понемногу переступали с ноги на ногу на дороге, закидывали и опускали головы в туче золотистой пыли, посверкивающей на солнце.

— Тот большой гнедой, — сказал он. — И тот светло-гнедой, что рядом с ним. И тот — с белой отметиной на лбу. И вон тот пестренький, что позади. Чубарый.

— Отделите их, — сказал Кихада.

— Есть, сэр, — сказал Билли. И повернулся к Бойду. — Слезай.

— А можно я? — сказал Бойд.

— Слезай.

— Пускай он сделает, — сказал Кихада.

Билли бросил взгляд на Кихаду. Гуртовод развернул свою лошадь, и теперь двое мужчин сидели рядом. Билли перекинул ногу через переднюю луку, соскользнул наземь и отступил. Бойд перебрался в седло, отстегнул веревку и начал вывязывать петлю, одновременно коленями пустив коня по обочине шагом в направлении хвоста колонны. Бакерос закурили, сидят смотрят. Он ехал медленно и на лошадей не смотрел, петлю держа свисающей с ближнего к зрителям, а лошадям невидимого конского бока. А потом он махнул ею как-то снизу вдоль высаженных у дороги чахлых сосен, и петля, вылетев у него из-за спины и сама собой раскрываясь прямо в воздухе, пролетела над вдруг заволновавшимися чужими лошадьми и упала прямо на шею Ниньо (такой бросок ковбои называют «хулиган»), но это было еще не все: слитным движением, без задержки Бойд поднял руку, чтобы еще не натянувшаяся веревка не задела спины лошадей, оказавшихся между ним и Ниньо, той же рукой мгновенно намотал веревку на рожок и уже ворковал, уговаривал, просил заарканенного коня выйти из табуна. Бакерос курили. Смотрели.

Ниньо пошел вперед. За ним и Бейли; оба, запинаясь, кося расширенным глазом, прокладывали себе путь среди чужих и незнакомых лошадей. Бойд пристроил их сзади себя и поехал вдоль обочины дальше. Отвязав от седельного рожка коренной конец лассо, он сделал из него вторую петлю, доехал до хвоста колонны и не глядя набросил ее на голову Тома. После чего провел троих коней вдоль обочины мимо табуна и остановился, тесно прижав их Бёрдом друг к другу; и вот они стоят, то вскидывая, то опуская голову.


  104