57 
...Да, этот усатый, с острым хищным носом и почти неуловимо косящими глазами — это он, подполковник Книгин. Это он устроил взрыв в салоне самолета, приведший к таким гибельным последствиям.
...Каким же последствиям?
И что с Аней?
— Как самочувствие? — спросил Книгин.
— Хреново, — коротко ответил Влад. — Болит все. Хотя обезболивающее, судя по всему, мне тут колют лошадиными дозами.
— Есть претензии к медикам? — с нажимом спросил человек с ястребиным носом.
— Ужасные, — отозвался Свиридов и приподнялся на подушке. — Ни одной приличной медсестры. В смысле приличной как женщина.
А медбраты меня не устраивают — в детстве мне сделали прививку от педерастии.
— Шутить изволите? — невозмутимо сказал подполковник и сел на стул рядом с кроватью Владимира.
— А что мне еще остается? — усмехнулся Свиридов. — Где нахожусь — не знаю, зачем меня лечат, вместо того чтобы пристрелить как собаку или отправить в нормальный вонючий СИЗО — тоже не пойму. На тюремную больницу явно не похоже.., разве что на австралийскую больницу, а не на отечественную. Может, хоть вы скажете, где я нахожусь? И где Анна Михайловна?
— Меня зовут Игорь Анатольевич, — представился усатый. — Подполковник Книгин.., вы должны помнить меня по аэропорту.
— Да уж помню, — буркнул Влад.
— У меня к вам есть очень важный как для вас, так и для нас разговор.
— Для кого это — для нас? — переспросил Влад. — ФСБ.., или все-таки как?
— Да нет, — ответил тот, — ближе. Я вовсе не ФСБ. Просто исполнял функции ФСБ, благо получил предписание из Москвы. Вообще я работаю в резидентуре по здешнему региону. Океания, знаете ли.
— А-а-а... — протянул Свиридов. — Понятно.
— Ваше старое ведомство, Владимир Антонович. ГРУ. В котором, если мне не изменяет память, вы состояли с восемьдесят восьмого по девяносто третий годы. Вплоть до расформирования спецотдела «Капелла».
— И зачем же я понадобился родной разведке, кроме как не для того, чтобы пустить в расход как киллера и злостного, чуть ли не международного террориста?
— Все не так однозначно, Владимир Антонович, — сказал усатый. — Такими специалистами, как вы, не разбрасываются. Хотя для специалиста вы слишком много говорите.
— Обычно я говорю куда меньше, — не замедлил отпарировать Влад, — но сейчас, судя по всему, я отхожу от наркоза.., вероятно, меня чинили после взрыва. То-то у меня дико болит лицо и шея. А если вы когда-нибудь кайфовали после операции, когда вас медленно отпускают зверские дозы разнокалиберных морфинов, то должны знать, что в этом состоянии язык — что помело. Да.., кстати! Откуда вообще взялся этот взрыв? Не иначе это вы оставили взрывное устройство?
— Совершенно верно, — ответил Книгин. — Я очень удивился тому, что вы не заметили, как я оставил баночку из-под «пепси» с вмонтированнной в нее израильской пластиковой взрывчаткой. Вам меньше надо общаться с расстроенными дамами вроде вашей Ани. Такой специалист, как вы, не должен размениваться на их умиротворение в такой важный момент.
— Все понятно. Я совершенно не учел, что вам все равно, какая цена заплачена за вашу спасительную провокацию. Взрыв произошел по вине террориста, и дело с концом. Специалист.., вообще.., откуда вам знать, какой я специалист? — повел головой Свиридов. — Наш отдел был засекречен, в живых остались единицы из тех, кто там работал или просто знал о нем, да и работали мы автономно...
— Не надо думать, что со смертью бывшего руководителя «Капеллы» полковника Платонова исчез последний источник информации об этом отделе, — мягко прервал его Игорь Анатольевич. — Мы располагаем вашим досье, Владимир Антонович, и в нем содержится более чем подробная информация о вашей деятельности за последние годы.
— И последние пять? — насмешливо осведомился Влад.
— Кое-что есть.
Свиридов прикрыл веками глаза, в которых возникла тяжелая давящая боль: вероятно, они еще не привыкли к дневному свету. Потом слабо пошевелился и сказал:
— Мне не о чем с вами разговаривать. Прежде чем вы не сообщите мне, где я и что сейчас с Аней.., с Анной Михайловной.., я ни о чем с вами говорить не собираюсь.
— Не надо так горячиться, Владимир Антонович, — вкрадчиво проговорил разведчик. — Вы находитесь в мельбурнской частной клинике, принадлежащей сотруднику нашего ведомства.
Австралийские власти выдали вас России, и номинально вы уже репатриированы в Москву.
57 
