37 
Когда, нагие и нетерпеливые, они оказались в спальне, на кровати, Китаец без промедления овладел ею. Стася вздрагивала и стонала, подчиняясь его воле. Ее тело было гибким и податливым, словно зрелая виноградная лоза, не утратившая упругости и силы. И он, как опытный садовод, заставлял ее то стелиться по земле, то подвязывал, вознося навстречу солнцу плотской радости, то позволял изгибаться, следуя естественным контурам. Едва она затихла, обессиленная наслаждением и полная сонного покоя, он снова вошел в нее. На этот раз Стася была еще покорнее и откровеннее.
Наконец, отяжелевшие и потные, они разомкнули объятия, и тогда Стася засмеялась глухим счастливым смехом удовлетворенной женщины.
Китаец протянул руку, взял с тумбочки сигареты и щелкнул зажигалкой.
– Ты так молчалив в постели, – затянувшись, сказала она.
– Ученики Конфуция говорили о нем: «Учитель был ровен, полон достоинства, почтителен и вежлив, но с сознанием собственного достоинства и всегда спокоен. В личной жизни – умерен и приличен. Не ел много, когда ел – не говорил, когда был в постели – тоже молчал…» – с улыбкой процитировал Китаец.
– Это твой идеал? – снова засмеялась Стася.
– Отчасти, – уклончиво ответил Танин, – я в большей степени романтик, чем среднестатистический китаец. Мой отец был русским. Мне нравится испытывать себя на прочность, а не просто, как ты сказала, «отрабатывать гонорар».
– Приятное с полезным, – иронично взглянула на него Стася.
– В этом нет ничего зазорного.
– Ты произнес эту фразу совсем как среднестатистический китаец, – усмехнулась она, – но женщины, наверное, многое тебе прощают… – Она лукаво улыбнулась.
– Они не прощают мне главный мой порок… или достоинство… Скорее, просто свойство.
– Каково же твое главное свойство? – Стася пристально глядела на него, изредка щурясь от едкого дыма.
– Непостоянство. Есть такая книга «И Цзын». Так вот, я чувствую себя ее частицей – сплошные перемены!
– Ты меня пугаешь. – Жеманно гримасничая, она провела ладонью по гладкой коже на его груди.
– А твой приятель тебя не пугает?
– Что ты к нему прицепился? – раздраженно фыркнула Стася.
– Ладно, черт с ним. – Китаец невозмутимо посмотрел на Стасю. – Что ты будешь делать с акциями «Золотого рога»?
– Постой ты, – насмешливо хмыкнула Стася, – они мне еще не принадлежат, и не знаю, будут ли принадлежать… – Она зевнула, прикрывая рот ладонью. – И потом, какое тебе дело?
– Вначале ты говорила, что я хитрый… – Он скосил на нее свои лукавые глаза. – Твоя главная черта – та же, что и у меня, – непостоянство. Кстати, тебе никто не предлагал их купить?
– Нет. – Стася удивленно посмотрела на Китайца. – Думаю, что ты докажешь, что моя сестра ни при чем, и мне не придется владеть этими чертовыми акциями. Думаешь, кто-то на них покушается?
– Вполне возможно, – пожал плечами Китаец. – А что ты думаешь об Ильиной?
– Ничего, – рассмеялась Стася, – я с ней едва знакома. Знаю, у нее что-то было с Олегом – кто ж этого не знает!
– Ты не можешь сказать, чем занимается твой приятель?
– Ты меня как сыщик спрашиваешь? – возмутилась Стася.
– Как твой любовник, если тебе будет легче от этого, – хмыкнул он.
– Я не привыкла, чтобы со мной разговаривали в таком тоне! – взъерепенилась она, вскакивая с кровати. – Мало того, что ты следишь за мной, так еще и пристаешь с глупыми вопросами!
– Куда ты?
– Ухожу, – презрительно бросила она, выбегая в гостиную, где на полу лежало ее платье.
В этот момент издал пронзительную трель телефон. Китаец взял лежавшую на тумбочке трубку.
– Слушаю.
– Извините, что так поздно звоню вам… – он узнал голос Ильиной, – мне нужно с вами поговорить.
По ее дрожащему голосу Китаец понял, что она взволнована и даже напугана.
– Вы хотите, чтобы я к вам приехал?
– Сейчас поздно. Я сама найду вас завтра.
– Приезжайте в мой офис в половине восьмого утра, хорошо?
– Давайте лучше встретимся на набережной, у входа в речной вокзал в восемь, – предложила Ильина.
– Идет. Я буду на синем джипе. До утра?
– Спасибо, – с оттенком смущения поблагодарила она, – и еще раз извините.
Китаец нажал на «отбой» и, как был, нагой, пошел в гостиную. Стася уже оделась, но уходить медлила. Она смотрела на Китайца и таинственно улыбалась.
– Не хочется так расставаться. – Ее улыбка стала шире. – Мы ведь еще встретимся?
37 
